Судьба либерала.
Не просалютуют пушки
Не устроят концерт в Пальмире
Помру я на раскладушке
В чужой пустынной квартире.

С позорным клеймом Иуды
Став овощем и минералом
Выгнаный отовсюду
За то, что прослыл либералом.

В наше время лишь идиоты
В либералах остались, ребята
Вокруг одни патриоты
Им платят за это зарплату.

И проще рецепта нету
Для достижения счастья
Надо просто любить все это
РФ и ее начальство.

Но в измученном организме
У некоторых из нас
Не хватает любви к Отчизне
В ее самый славный час.

Когда Осетия и Абхазия
Добыты потом и кровью
И глядит на нас Средняя Азия
С надеждою и любовью.

Мы стали сильны как при Брежневе
Алеппо и Крым добыты
С любовию и надеждою
Глядят на нас алавиты.

Воскресли надежда и вера
Страна восстала с колен
И деньги пенсионеров
Идут на Марин Ле Пен.

И надо ж мне было, гаду
Оказаться в рядах блядей
Которые вовсе не рады
Успехам наших вождей.

Корёжит нас всех отчаяно
Тупую, мерзкую слизь,
Но нету любви к начальникам
Хоть ты тут удавись!

Но что грустить об убогом
Нам жизнь поставила двойки
Пора идти по дорогам
Принюхиваясь к помойкам.

(Read Comments |Comment on this)

Из цикла «Крайние песни».
Сентиментальное.

Был мой волос цвета сажи
Стал мой волос бел как дым
Про меня никто не скажет,
Что он умер молодым.

Скажут, что он умер старым
Пережив свой горький яд…
По московским, по бульварам
Только лампочки горят.

Вот стою на перекрестке
Ем невкусный пирожок
Я – несжатая полоска
Я – нескошенный лужок.*

Слышу, как сбивают ящик
Чую, близится конец
И уже с серпом блестящим
Вдалеке маячит жнец.

Над закатной полосою
Звезды первые горят
Вижу девушку с косою,
Но в руках, а не до пят.

Вмиг сверкнут передо мною
Серп и быстрая коса
Рухну на асфальт спиною
Закачу свои глаза.

Жил я тише мышки серой
Пил я водку от тоски
Не имел глубокой веры
Сочинял свои стишки.

За показ дурных примеров,
За писание в Фейсбук
За все это полной мерой
Мне воздаст из первых рук,

Не присяжный заседатель,
А сияющий колосс
Всей вселенной председатель
В белом венчике из роз.

*Вариант. Я- отставленный Лужок ( прим. автора).

(Read Comments |Comment on this)

Последнее поредупреждение.
Школьницы и школьники,
Что же вы засранцы
Ходите к крамольнику
На манифестации?

А там либералы,
А там активисты
Денег у них мало
Помыслы не чисты.

Эти люди предали
И отца и мать
Будут вас беседами
Морально разлагать.

Ленты у них белые
Черные пороки
Лучше бы делали
Школьные уроки.

Ходите вы кучею
По самому краю
Уроки не учены
Мамка заругает.

Незаконно вышли вы
Знаете, что дальше?
С вас за это взыщется
Взыщется строжайше!

Налетит полиция
Станет вас сажать
По красивым лицам
Бить и обижать.

В будущем вам боком
Выйдет тот протест
Не видать вам оком
В жизни хлебных мест.

Алишер Усманов
Не возьмет к себе
Не возьмут в «Роснано»
В МИД и в ФСБ.

Пока вы базарите
Золото и газ
Люди государевы
Продадут без вас.

Рассудив сознательно
Не Разины вы Стеньки
А Госдеп заплатит вам
Только за печеньки.

Ночью в отделении
Замочивши в кружке
Грызть вам в изумлении
Эти печенюшки.

Лето накатило
Кончилась весна
Надеюсь перспектива
Вам теперь ясна.

Будете протестные
В старости своей
Прозябать на пенсии
В 8 тыс. рублей.

Короче по этой теме
Родная молодежь
Решай, пока есть время
Пойдешь или не пойдешь?

Или с нищебродом
Злобно бунтовать
Или со счастливым народом
Бурно ликовать.

Хлеб вам или камень?
Золото иль медь?
Думайте сами, решайте сами
Иметь или не иметь!

(Read Comments |Comment on this)

Старость поэта.
Старого, исписавшегося , спившегося стихотворца
Приглашают читать в отдаленную библиотеку.
По его богатому опыту там соберется
Слушать стихи максимум четыре человека.

Там он в свои 58 лет
С трудом управляя каждым движением
Будет взгромождаться на табурет
И читать строки свои с выражением.

Сколько раз он решал, что этого больше не будет,
Что не повторится душераздирающего сюжета.
Но обратятся с предложением хорошие люди
И дрогнет отзывчивое сердце поэта.

Голова у поэта во многих местах разбита
Выбиты плечи, кот утопил в ванной копеешный телефон
Компьютер не бьет половину букв алфавита,
Но все равно сгорел адаптер и бесполезен он.

Как скажет умный Лесин, мы не добились ни денег, ни славы
Не заказывали мебель краснодеревщикам-столярам
Но практически каждый день можем пить на халяву
Кто-то всегда пригласит нас к накрытым столам.

Паническая атака накрывает его по дороге в библиотеку
Вчера был трудный день, да и не один
Хорошо успевает поэт заскочить в аптеку
И жадно глотает из горлышка тошнотворный Валокордин.

Потом как всегда люди у входа
Снова из горлышка уже не Валокордин
И вылезает читать стихи за свободу
Прекрасной дамы Поэзии паладин.

Наконец, дослушав тексты дерзкие.
Народ берется за пластиковые стаканчики
И, как писал Родионов, блестят от нарезки
Их к труду не привычные пальчики.

Потом по местности незнакомой
Все идут в функционирующий магазин
А уж как потом я добираюсь (или не добираюсь ) до дома
Знает про то лишь Всевышний один.

Помню только, что на башке, на лысой
Этой ночью прибавилось рваных ран
Пели соловьи на откуда-то взявшихся кипарисах
И во дворе,зачем-то, вырыли котлован.

А наутро, в расплату за преступления
Сотый раз сообщает злобно жена.:
"Это там каждый алкаш говорит,что ты гений,
А я знаю- ты просто кусок говна"!

А сам шаришь по дырявым карманам
Слава Богу, проездной на метро он вот!
А где телефон? Так его же в ванной
Вчера утопил неуёмный кот!

(Read Comments |Comment on this)

Решил помочь звонким словом поэта руководству РФ в их трудном и благородном деле избрания Марин Ле Пен президентом Французской Республики.

Поэт, взобравшийся на сцену
Под рёв восторженных арен,
Роняя с губ густую пену,
Воспой в стихах Марин Ле Пен.

Слюнявя пенис микрофона
Поэт не пой! Поэт рычи!
Агента Ротшильдов Макрона
Ты в грозный миг изобличи.

Идет смертельная борьба
Нельзя под плинтус забиваться,
Когда решается судьба
Христианской всей цивилизации.

И не имеет тут значения
Кто ты по жизни, правый, левый
Перед феноменом явления
В Париже Орлеанской Девы.

Она для всех французов мама
От Сен-Тропе до Пер-Лашеза,
Над ней трепещет Орифламма,
За ней рокочет Марсельеза.

Уже поднялись миллионы,
Ведет французская земля
Свои стальные легионы
На Каталунские поля.

Довольно открывать ворота
Перед врагами как портье,
Вставай отважная пехота
На новый бой при Пуатье.

Повсюду ширятся теракты,
Берут в заложники и в плен,
Но отрицают эти факты
Все, кроме пламенной Ле Пен.

Она ввести желает визы,
А то к ним едет всякий сброд.
Не то, что к нам, одни киргизы,
Родной и близкий нам народ.

Настали сумерки кумиров,
Прервалась связь времен как нить,
И мы Парижа от Каира
Уже не в силах отличить.

В соборах жарятся бараны,
Слышны христианских женщин стоны
А рядом плачут аркбутаны,
Пинакли, краббы и флероны.

Грустит готическая роза,
По витражу на галерею
Стекают горестные слезы,
А там идут парадом геи.

Вот принимают террористов
Откуда-нибуть из Джибути
И женят гомосексуалистов
Что тоже самое, по сути.

И наебавшись во все дыры,
Те за террор берутся снова.
Спасибо спас Рамзан Кадыров
Нас от того и от другого.

Давно известно – терроризм
Синоним гомосексуализма,
Ну, вроде как мондиализм
Другое имя глобализма.

Попрание святынь народа
Всеобщий вызывает гнев
И за французскую свободу
У нас в заснеженной РФ

Неутомимый как пропеллер
Поднялся, не жалея гланд,
Михал Иосифович Веллер –
Руси неистовый Роланд.

Ле Пен и санкции отменит
И много сделает добра,
Мы будем кушать не пельмени
А пармезан и фуагра.

И благодарные французы
На нас посмотрят благосклонно
И, наконец, пожру от пуза
Я их вонючего хамона!

(Read Comments |Comment on this)

Политологам.

Не знаю как микробиологов
Или водителей такси,
Но в наше время политологов
Хоть жопой кушай на Руси.

Сходя в могилу ветхим старцем
Скажу, угрюмый аксакал,
Что столько политинформаций
В СССР я не слыхал.

В стране снега и мерзлота
В стране всего Один Политик,
Но из-под каждого куста
Торчит эксперт и аналитик.

Работа не для дураков
Их за кремлевскою, за стенкой
Курируют В.Ю. Сурков,
Володин, Вайно, Кириенко.

А мы – простое мужчьё
Мы не читали умных книжек
Не знаем, что писал Бадьё
Или Савой, допустим, Жижек.

Пускай я туп словно баран,
Но понимаем мы убогие,
Что нам давно б настал Майдан
Без ихней, без политологии.

Следит внимательный их взгляд
За мутной пеною фейсбучной
То либерала разъяснят,
То нацпредателя прищучат.

Предпринимают массу мер,
Чтоб сделать жизнь народа краше
То это МГЕР, то Селигер,
То грозное движение «Наши».

Идет мыслительный процесс
Горит в окне ночами лампа
То разрушают там ЕС,
То избирают Дональд Трампа.

Все выше разума полет
Все шире взгляды на вопросы
И политграмотность растет
В моем народе богоносном.

Теперь вот вышла школота
Менты ее подзагасили
Всегда работа есть для рта
У политологов в России!

(Read Comments |Comment on this)

Памяти Евтушенко.
Ну что? Опять нажрался пьян
В самом начале вечеринки?
Не рви баян, не рви баян
У нас не свадьба, а поминки.

Вокруг такая кутерьма
Под стук колес и грай вороний
У нас, на станции «Зима»
Мы нынче оттепель хороним.

Словно в сугробе ананас
Замерзла, вызывая жалость,
Она в Сибири родилась
Она в Америке скончалась.

Не надо грязи и дерьма
Какая оттепель, товарищ?
Когда на станции «Зима»
Ты постоянно проживаешь.

А как повеяло теплом,
В какие дали поманило…
Копай заржавленным кайлом
Своим иллюзиям могилу.

И мы, ходившие в строю,
Встававшие под звуки гимна,
Нам всем за молодость свою
Смешно, немножечко и стыдно.

Бурили грунт, валили лес,
Под песни звонкие Дин Рида
КамАЗы строили и ГЭС,
А вышла снова пирамида.

По длинной лестнице побед
Мы поднимались к царству света,
Поэт был больше чем поэт
Во много раз больше поэта.

Что говорить про Божий дар
О мастерстве или харизме?
Имеет смысл лишь гонорар
Да кто присутствует на тризне.

Нам все успело надоесть
И в мире, если скажем честно,
Людей неинтересных есть,
Их до хрена неинтересных.

Остыли жаркие сердца
Что в ребра бьют как в клетку птица,
Давай зароем до конца,
Чтоб больше уж не суетиться.

Жуй поминальные блины,
С годами делаясь мудрее,
И русские хотят войны
Причем, особенно, евреи.

Сквозь всех нас прорастет бурьян,
А не гвоздики или розы.
Да пес с тобою, рви баян,
Пришли привычные морозы.

(Read Comments |Comment on this)

Московская корпоративная.
Вокруг шумят корпоративы
В шампанском мокнет ананас,
Но мы стары и некрасивы
Весь этот праздник не про нас.

Они друг - друга обнимают
Они выходят на пленэр
Таксомоторы вызывают
Через загадочный Uber.

Сверкают вспышки у смартфонов
Хохочут алые уста,
А мы пьем жидкость из флаконов
Где на наклейке два моста.

В глазах привычная картинка
Вот, словно сбитый самолет
В мехах и золоте блондинка
С размаху рушится на лед.

И я ведь был когда-то молод
И я бухал как вы сейчас
Как будто завтра мор и голод
Как будто все в последний раз.

И возбуждались все гражданки
Когда входил я подшофе
В своей ондатровой ушанке
В своем мохеровом шарфе.

И я по милой, по сторонке
Гулял, не помня берегов
Нырял в расстегнутой дубленке
В перины пышные снегов.

Меня ночные электрички
Везли неведомо куда,
А в них происходили стычки
И кровь лилась словно вода.

Чтоб сделать розочку, бутылью
Я бил по стенке у окна
И разлетясь хрустальной пылью
Мне пальцы резала она.

Очнулся на платформе «Лось»
На крышке мерзлого колодца
Тогда все как-то обошлось
А щас, боюсь, не обойдется.

(Read Comments |Comment on this)

ПЕН- Центр.
И я бы разогнул колена
Вставая с грязного паркета
И я бы вышел бы из ПЕНа
Когда бы кто заметил это.

Потом бы звал себя я сволочью
Что под воздействием момента
Лишился синенькой я корочки
ПЕН-Центровского документа.

Пусть он ничтожен и позорен,
Но без него не будет справки
Что я являюсь инфузорией
В литературном зоопарке.

По зоопарку бродят тигры
Слоны, верблюды и коровы
Для инфузорий эти игры
Как будто вспышки звезд сверхновых.

У них различные конгрессы
Доклады, лекции, интриги
Вниманье критики и прессы
Журналы, премии и книги.

Они всегда в чести и в моде
От них кружится голова
Они и входят и выходят
Как грустно замечал Иа

А тут уже в преддверьи ада
Сидишь, подсчитываешь беды
Писать, конечно, лучше надо
Да как писать когда Бог недал.

Жизнь престарелого поэта-
Печальный, долгий зимний вечер
Когда все выпито, все спето
Хотя и петь – то было нечего.

Хотел у своего народа
Стать знаменитым и великим,
Но обернулася природа
Бессмысленным и тусклым ликом.

Народ обижен и неласков
Глядит с презрением и горечью
Как землекоп на Дерипаску
Как крановщик на Абрамовича.

Болезни возрастают в теле
Алкоголизм подводит к краю
И в ресторан при ЦДЛе
Меня швейцары не пускают.

Сижу печально на пороге
Сцепив изломанные руки
Не литератор – микроблогер
У Цукенберга во Фейсбуке.

Пока глотают воздух губы
Считайте все меня за гада,
Но я не выйду из ПЕН- Клуба
Он мне последняя отрада.

Когда мое пространство стянется
В два с половиной кубометра
Пусть кто-то вспомнит: Был он пьяница,
Но член Российского ПЕН- Центра!

И пусть расскажет эпитафия,
Что здесь весомо, зримо, грубо
Добит литературной мафией
Спит член Российскгого ПЕН-Клуба!

(Read Comments |Comment on this)

Судьбы поэтов. (Довольно многа Буккаф).

Я досмотрел «Таинственную страсть»
Про классиков, сошедших с пьедестала
Вообще-то мне давно на все накласть
Но тут конкретно вдруг обидно стало.

Жую свою невкусную котлету
Смотрю по телевизору LG
Как раньше жили русские поэты,
Однако, чтобы я, таки, так жил!

Не вылезать из Штатов и Европы
За вечный мир, участвуя в борьбе
И посылать с пол-оборота в жопу
Всех старших офицеров КГБ.

Все КГБ стояло на ушах
Но даже пальцем тронуть не посмели
Питомцев муз, что были в корешах
У Кеннеди, Пикассо, Фельтринелли.

Отчаянное это поколение
Которое, блядь, противопоставило
Прямую как стрела секвойю Ленина
Гулаговской, таежной елке Сталина.

Герои, камикадзе. На штыки,
Готовы и в психушки и на зоны
В свободные часы-текстовики
Великих Пугачевой и Кобзона.

Дрожали сталинисты-палачи
Их застыдили храбрые ребята
Стихи ребят как Пушкин нас учил
Были вполне себе придурковаты.

На Прагу наезжал советский танк
В Москве лилось вино, скрипели койки
То Гойей был поэт, то Анной Франк,
А то простой бетонщицей со стройки.

Была бесценна каждая минута
Воздушные ревели корабли
То на рубли менялася валюта
А то опять валюта на рубли.

Вся жизнь неслась как праздник и скандал
На них ведь сам Хрущев ногами топал
Их лично на Лубянку вызывал
И там прфилактировал Андропов.

У партизан у никарагуанских
Они сидели в сигаретном дыме
Длинною своих списков дон-жуанских
Никто не мог соревноваться с ними.

Их пышно принимала заграница
Любила их Советская страна
Из них никто не догадался спится
Ну, разве Ахмадулина одна.

И я смотрю с мучительной тоской
На светлые и творческие лица
Они идут по Горького (Тверской)
Они идут по Герцена (Никитской).

Они идут в родимый ЦДЛ
Чтобы стихи читать там в ресторане,
Чтоб сталинист у стойки посинел
От смелости стихов, а не по пьяни.

А я ведь тоже в зале был дубовом
И на закуску скушал корнишон
Я приглашен туда был Шаргуновым,
Хотя бы лучше не был приглашен.

Сейчас сижу годами на мели
Считаю лайки жалкие, паршивец
Однажды вроде дело завели.
Да продолжать банально поленились.

А ведь свирепо разевая пасть
Строчил стишки наполненные злобой,
Но все равно не замечает власть
Я для нее не более микроба.

Смотрю на стену с драными обоями
И думаю о прошлых временах
Когда поэты были все секвойями
И облаками грозными в штанах

Мой духовник, затянутый в парчу
Сказал мне строгим голосом педанта
Напрасно я известности хочу
При роковом отсутствии таланта.

Кому он нужен, мой бессильный лепет?
Имеет каждый то, что заслужил.
Ведь дружит же с Захарченко Прилепин
Как Евтушенко с Кастрою дружил!

(Read Comments |Comment on this)

Песня жалостливая.
Белых сугробов могила
Мягкая как молоко
Водка нас научила,
Что умирать легко.

Лампы словно планеты
Над головой плывут
Травматология это?
Или последний суд?

Крылья ли нас укрыли?
Вьюгой ли занесло?
Зимы нас научили,
Что замерзать тепло.

Движемся горизонтально
Без помощи рук и ног
В безграничную спальню
Где может быть встретит Бог.

Схлопнется без усилий
Все это шапито.
Бабы нас научили,
Что по нам не заплачет никто.

Жмутся по стенам тени
Тот или этот свет?
Надо бы встать на колени
Только коленей нет.

Тел отдельные части
Трудно в пазл совместить
Нас научило начальство
Не верить и не просить

От соли в глазах слезится
Бездействует телефон
Сквозь волны мутного Стикса
Везет угрюмый Харон.

Держа за щекой монету
Вцепившись рукой в корму
Ученье приводит к свету,
А не ученье во тьму.

Не достанет там безопасность
Не насыплют бесплатный корм,
Но наступит полная ясность
Абсолютная четкость форм.

(Read Comments |Comment on this)

Камень на камень
Брус на брус
Умер в Гаване
Фидель Кастро Рус

Все кто рожден поглощаются Летой
Умер и он, Евтушенкой воспетый.

Вышел в фейсбук я сегодня с похмелья
Пересрались все вокруг за Фиделя.

Руганью матерной вспенилась лента
Был он создатель великого бренда.

Кепи, берет , дорогая сигара
Ром, пистолет, борода, Че Гевара.

Разнообразила Кастро харизма
Тоску развитого социализма.

Символ эпохи, да только эпоха
Бодро начавшись, закончилась плохо.

Что до меня, то рецепторы губ
Помнят, херня был «Гавана» их «Клуб».

И мне не жалко великого Кастро
Жаль моей жизни прошедшей напрасно.

(Read Comments |Comment on this)

Когда вдруг к раскаленной рампе
Выходит стих читать поэт
Он думает о Дональд Трампе
Важнее темы нынче нет.

Он мне, простому парню близок
Как апельсины на снегу
За всех за нас бросает вызов
Он элитарному врагу.

Подобием метеорита
Он вспыхнул в затхлой атмосфере
Держитесь волки Уолл-стрита,
Магистры Принстона и Йеля.

За ним суровые реднеки
С их большинством трудолюбивым
Что поедают чебуреки
И запивают крепким пивом.

Литературные герои,
Которых помним мы читатели
Тотошка, Элли и Том Сойер
И Джека Лондона старатели.

За ним и шахты, и заводы
И фермеры штата Айова
Ковбои, кукурузоводы,
Короче, все кому хуево.

За ним промышленность, наука
Противники Обамы с Керри
И лента моего Фейсбука
Где все цветки душистых прерий.

Рыжеволосая мессия
Несущий людям мир и хлеб
Он бизнесмен, он друг России
Он кандидат духовных скреп!

Дрожите псевдолибералы
На коих негде ставить штамп
Заступит скоро у штурвала
В Соединенных Штатах Трамп!

P.S.
Под гнетом Кудрина и Грефа
Страдает русский человек
И хоть я гражданин РФа
В душе я все-таки реднек.

Жаль мы тупей американцев
Всю жизнь проползаем ужами
У нас ведь Вячеслав есть Мальцев
А мы его не поддержали.

Сидим теперь затылок чешем
Когда въезжает в жопу бампер
Тоскуем люто, безутешно
О Дональде, о нашем Трампе.

(Read Comments |Comment on this)

Хроника текущих событий.
В весенней праздничной столице
Я вижу на телеэкране
Как неразумны украинцы
Как легкомысленны армяне.

Не ценят собственного счастья
Словно последние дебилы*
Свергают мудрое начальство,
Которое их так любило.

Себя начальство не жалело
Гребло как раб на тех галерах
И вдруг, опять такое дело.
Встает вопрос об жестких мерах.

Ущерб есть в облике моральном
У многих граждан ЕврАзЕС
Они готовы за Навальным
Встать в разрушительный процесс.

В бесплодных поисках химеры
Народ себя ввергает в бездну
К чему такие нам примеры?
Они вредны и бесполезны.

Остались светлые умы
У нас, родные россияне
Начальству жопу лижем мы
И в трезвом виде и по пьяни.

Поэтому мы с вами живы
Не знаем горя и беды
Повсюду колосятся нивы
Цветут вишневые сады.

*Термин Министра Иностранных Дел РФ С. В. Лаврова.

(Read Comments |Comment on this)

https://etika.nplus1.ru/money/emelin

(Read Comments |Comment on this)

<Памяти Иркутского международного книжного фестиваля.
Прошение.

Вследствие пристрастия к ласкам
Роковой Вашукевич Насти
С Олегом Дерипаской
Произошло несчастье.

Прочитав ее воспоминания
Гнусные американцы
На его алюминевую компанию
Наложили экономические санкции.

Из-за чего в «Русале»
Денег хватать не стало
Для поддержки лит. фестиваля
На берегу Байкала.

Досталось и мне поэту
Хоть Настю я не ласкал,
Но я теперь не поеду
На фестиваль, на Байкал.

Удурчающая картина
Возмутительная история
Из-за подлости их Минфина
Не увижу славного моря я.

И хоть я не травил Скрипалей
Все равно попал под закон
Мне теперь не есть омулей
И не плыть на Ольхон.

Это не пройдет без ответа
Это больно вам отразится
Нехорошо обижать поэта.
Это вам не «Список Магнbцкого».

Я и сам в чем-то был либерален,
Но сейчас вас вижу во гробе я
Вот ведь как человека достали
США своей русофобией.

На Байкале есть Игорь Дронов
Он водку пьет из ладони
Кто так может из вас гандонов?
Скоро мы вас всех похороним!

В силках бездушного рынка
Я бьюсь как об лед птенец,
Но как писал Федор Глинка
Есть на Руси отец.

Я горжусь, что я пострадал
Не из-за чьих-то капризов,
А за грозный ответ, который дал
Путин на геополитический вызов.

И пускай дрожит либерал
История – не посиделки у тещи
Хорошо, что ответ состоял
В укреплении ядерной мощи.

Есть у нас держава и скипетр
Есть у нас и сила и гнев
И сказал нам в Госдуме спикер:
«Пока есть Путин - есть РФ!».

И, правда, а на кого еще
Нам возлагать надежды?
Как сказал мне бывалый кровельщик:
«Мал кляммер, а крышу держит!».

Потому я принял решение
Через новостную ленту
Обратиться со смиренным прошением
К нашему президенту:

Так как я претерпел страдания
Наряду с Дерипаской и Вексельбергом
Прошу назначить вспомоществование
В связи с моральным ущербом.

Президент он хоть не монарх,
Но тоже высокое звание
И пусть я не олигарх,
Но нуждаюсь во вспомоществовании.
br>

(Read Comments |Comment on this)

Из цикла "Крайние песни".
По ту сторону интерфейса,
В глубине темных волн вайфая,
Где висит логин «Не надейся»,
Продолжается жизнь иная.

Полностью здесь.
https://etika.nplus1.ru/death/emelin

(Read Comments |Comment on this)

Транссиб.

На одиноком полустанке
Стоит буфет
К нему весь томный, после пьянки
Идет поэт.

За то, что жил он неполживо
И стер случайные черты
Его, по просьбе пассажиров,
Ссадили с поезда менты.

Мимо него убийц в бушлатах
Ведет конвой
Его глаза красней заката
Над головой.

И удивительно, ведь вроде
Все сперли, нах
Немного денег он находит
В своих штанах.

И он у доброй толстой тетки
Себе берет
В стакан граненый 200 водки
И бутерброд.

Она проговорит с любовью:
«Ну, ты жених.
Смотри за столиком там двое
Держись от них».

А он к стакану, пламенея,
Душой приник
И движется на тонкой шее
Его кадык.

Какая в этой водке сладость
Какая власть
И вот она уже всосалась
И разлилась.

Впадины щек порозовели
Как лепесток
А мимо поезда летели
В Владивосток.

Про этот жуткий свист осенний
Про сталь дорог
Писал Некрасов и Есенин
Писал и Блок.

И Лев Толстой продолжил линию
Когда без слез
Бросал не дрогнув, героиню
Под паровоз.

Про эти станции, березки
Буфет, ангар
Писал и Александр Твардовский
И Блез Сандрар.

И я с моей опухшей рожей
Среди равнин
Державы железнодорожной
Седой акын.

Тоски дорожной и железной
Мне не избыть
Ответь мне стрелочник нетрезвый
Куда ж нам плыть?

Вокруг бескрайние просторы
Рессорный скрип
Через равнины, реки, горы
Пролег Транссиб.

Ответив на пространства вызов
Вот эта ось
Страну как на шампур нанизав
Прошла насквозь.

Байкал, месторождение руд
Тайга, барак
Земли суровой изумруд
Брат-сибиряк.

Те, чья вся жизнь прошла средь гула
У магистрали
Той, что Евразию стянула
По горизонтали.

Старообрядец, бывший зек
Казак, бурят
Простой российский человек
Электорат.

Где неизменный пищеблок
И с ним санчасть
Терпели боль, мотали срок*
Держали масть**.

Но каждый верил- этот жребий
Не навсегда
Пока еще есть птицы в небе
И поезда.

Можно на них умчатся пулей
Куда-нибудь
Где рельсы как штыки проткнули
Горизонту грудь.

То взвоя, то туннеле скроясь
Через года
Летел «Россия» - скорый поезд
Черти куда.

В вагонах плакали и пели
И ждали свет,
Который есть в конце тоннеля,
А может нет.

*Вар. Писали в блог

**Вар. Любили власть

(Read Comments |Comment on this)

Решил, на общественных началах. принять участие в избирательной компании К. А. Собчак.

Когда вокруг все больше ада
В осенних призрачных лучах
Восходит гордо на баррикады
Красотка Ксения Собчак.

Она предвестьм новой жизни
Вздымает с знаменем в руках
Над нашей горестной отчизной
Над мужиками в пиджаках.

Она не прячется за спинки
Не держит кукиша внутри
И вьются волосы блондинки
Как пламя будущей зари.

Не задавайте ей вопросов
Она подобье обелиска
Герой и женщина-философ
Гипатия Александрийская.

Она есть символ нашей мести
Вождям коррупционных стай
Она и за Ларису Рейснер
За Александру Колонтай.

Когда трусливые мужчины
Зубами желтыми стучат
На опустевшие руины
Выходит дама-кандидат.

Когда дела совсем хуево
Сошла, чтоб принести нам свет
София, В.С. Соловьева,
Но не Рудольфовича, нет.

Раскройте пыльные оконца
И отвлекитесь от говна
Грядет увенчанная в Солнце
России вечная жена.

А мы, заложники порока
Давно бессильный тлен и прах
Средь нас нет Александра Блока
Чтобы воспеть ее в стихах.

Мы лишь засохшая трава
Мы ветром сорванные листья
И нет средь нас Делакруа
Запечатлеть явление кистью.

Мы пресмыкаемся как крысы
Она как гриф парит в пространстве
И мессалинский ее список
Длинней всех наших, дон жуанских.

Нас жизнь не балует подарками
Мы чтим Собчак благоговейно
Плюя на мнение Чичваркина
На сластолюбие Вайнштейна.

С ней дружат Ургант, Познер, Верник
И Гарик сам "Бульдог" Харламов
Кто ей на выборах соперник?
Могилой пахнущий Зюганов?

И Степанцовым, и Орлушей
Она воспета много раз
Как не вручить свою ей душу?
Рапсод я или пидараз?

И пусть люблю я черный волос
И тело чтобы попышней,
Но свой поэта вещий голос
Отдам без вариантов ей.

Чтоб было еще больше ада
Жми на педаль и на рычаг
Голосовать ребята надо
Нам всем за Ксению Собчак.

(Read Comments |Comment on this)

Из цикла «Крайние песни».
Сентиментальное.

Был мой волос цвета сажи
Стал мой волос бел как дым
Про меня никто не скажет,
Что он умер молодым.

Скажут, что он умер старым
Пережив свой горький яд…
По московским, по бульварам
Только лампочки горят.

Вот стою на перекрестке
Ем невкусный пирожок
Я – несжатая полоска
Я – нескошенный лужок.*

Слышу, как сбивают ящик
Чую, близится конец
И уже с серпом блестящим
Вдалеке маячит жнец.

Над закатной полосою
Звезды первые горят
Вижу девушку с косою,
Но в руках, а не до пят.

Вмиг сверкнут передо мною
Серп и быстрая коса
Рухну на асфальт спиною
Закачу свои глаза.

Жил я тише мышки серой
Пил я водку от тоски
Не имел глубокой веры
Сочинял свои стишки.

За показ дурных примеров,
За писание в Фейсбук
За все это полной мерой
Мне воздаст из первых рук,

Не присяжный заседатель,
А сияющий колосс
Всей вселенной председатель
В белом венчике из роз.

*Вариант. Я- отставленный Лужок ( прим. автора).

(Read Comments |Comment on this)