Солдаты и сигареты. История эта случилась давно, слышал я ее много раз, а пересказываю, может быть, даже красивее, чем нужно. Зафиксирую, пожалуй, здесь, и пусть это будет ассимметричным ответом на инициативы отдельных ведомств.
Москва, прошлый век, а точнее – самый его конец. Развратные молодые люди, впоследствии пиарщики, как не сказал бы Шиллер, наслаждаются футболом на стадионе Лужники.
Кстати, да, тогда ведь «Спартак» был «Спартак», а не то, что сейчас, и футболом на самом деле можно было наслаждаться.
В компании присутствует питерский человек с темным прошлым и мутным настоящим. То ли авторитетный предприниматель, то ли просто бандит. И еще – это важно, - человек Тимофей. Чтобы не множить характеристик, скажу просто – святой.
Питерский человек, понятное дело, спокойно футболом наслаждаться не может. Суетится все. То пива ему надо, то наоборот. Так и бродит по стадиону туда и сюда. Толкаясь среди граждан, через кого-то перешагивая, как это в Лужниках принято. И заодно по карманам шарит развлечения для. Вспоминает непростую молодость и добывает из встречных сигареты.
Затем «Спартак», естественно, - ох, черт, это ведь и правда было естественно, - «Спартак», естественно, выигрывает, и компания перемещается в ресторацию, праздновать победу. Ресторация, кстати, многое и многих пережила, и закрылась совсем недавно. Но тогда процветала и даже имела репутацию. В наших, по крайней мере, кругах.
Питерский человек садится за столик и вываливает много пачек с различными сигаретами – курите. И длится пир, и постепенно переходит он в ту стадию, которая в нашей компании называется «А поехали куда-нибудь, где весело».
И тут питерский, ибо из Питера все зло, говорит, что «весело» - это не «где», а «что», и хорошо бы купить качественного первого. И что он знает явку. А московские люди, от алкоголя ослабев, пороку противостоять не могут и соглашаются.
И едут все куда-то в темный окраинный район.
А Тимофей, святой человек и рачительный, замешкавшись, собирает со стола все позабытые на нем пачки с сигаретами.
Там питерский велит машинам отъехать, чтобы, как он выражается, «не палиться», берет с собой первого попавшегося спутника, и спускается в мрачный подвал.
А первым попавшимся спутником оказывается, разумеется, Тимофей.
Питерский стучит условным стуком в железную дверь, отдает деньги (довольно, между прочим, большие), и получает в замен нечто маловесное, упакованное в фольгу, и упрятанное в пачку сигарет «Честерфилд». Куда-то под сигареты.
Добро, или, может быть, зло передает Тимофею, а сам остается поболтать.
Тимофей выходит в окраинную ночь и ждет. А мимо идут солдаты срочной службы. Тогда солдаты, оборванные и отощавшие, обильно слонялись по столице, побираясь.
- У вас сигареты не будет? А можно парочку? – клянчат солдаты.
Тимофей, святой и щедрый, вспоминает, что у него сигарет – хоть ларек открывай, и дарит солдатам пачку.
И только позже, в машине уже, выясняется, что Тимофей солдатам отдал не просто пачку. А тот самый «Честерфилд». Не знай люди в машине о святости Тимофея, - побили бы его, наверное, за крысятничество. Но они знали. Питерский, впрочем, гоношился, конечно, но его урезонили.
А Тимофей расстроился искренне, бродил некоторое время по неосвещенному району и взывал жалобно:
- Солдаты! Солдаты!
Солдаты не вернулись.
Вот так Господь посредством праведника спас людей, пусть легкомысленных, но все же неплохих, от большого соблазна. А Сатана и питерский его приспешник были в очередной раз посрамлены.