Из истории русского бурлеска. С неделю примерно назад мы с моим любезным другом Максимом О. выпивали в модном кабачке на «Красном октябре». Мы выпивали, а мимо нас ходили меж столиков странные женщины. Казалось бы, что здесь такого? Другие здесь не ходят. Но женщины все же обращали на себя внимание.
Во-первых, женщины были довольно такими обширными. Хотя, конечно, тоже случается. Во-вторых, обряжены они были в древние какие-то панталоны, и, если можно так выразиться, пеньюары. В волосы женщины зачем-то вплели куцые перья пугающе ярких расцветок.
Максим О. не выдержал и строго у официанта спросил:
- А это вообще что?
- Это шоу-бурлеск, - ответил официант.
Мы как-то успокоились. Жить проще, если понимаешь, что вокруг творится. Я даже сказал Максиму О., что мы с ним, будучи людьми в разных смыслах тяжелыми, тоже сможем, если припрет, зарабатывать на жизнь участием в бурлеск-шоу. Обрядимся в антикварные трусы, вплетем в волосы перья и станем бродить по ресторану, смущая обжор.
Через некоторое время пришел наш друг, знаменитый пермяк Колпаков. Колпаков юн, лыс и горяч. Увидев женщин в перьях и драных кружевах, в очередной раз мимо нас прошествовавших, Колпаков подпрыгнул и закричал:
- Что же это?
- Бурлеск-шоу, - успокоили мы его, как знатоки. - И, кстати, когда мы свое бурлеск-шоу организуем, мы тебя не возьмем. Во-первых, ты тощ, а во-вторых, во что мы вплетем тебе перья?
Тут мимо нас прошествовала очередная шоу-вуман. На ней были только перья и прозрачные подштанники. Груди королева бурлеска прикрывала руками. Но не в грудях и дело. Зад у нее был таких размеров, что шел, казалось, отдельно от хозяйки, и даже чуть отставая. Два полушария, как целый мир, колыхались под прозрачной тканью.
- О! - вскричал тут пермяк Колпаков — О! Родина моя! О, Пермь! Узнаю тебя, Пермь.
И потом добавил:
- Ну, у нас там все бабы в основном такие.
Кстати, был я в Перми этой. Врет знаменитый Колпаков. Очень даже не все.
Между прочим, как выяснилось, суть и смысл шоу истолковали мы неверно. Шоу не заключалось в хождении между столами. Оказывается, дамы плясали на сцене в соседнем зале, а мимо нас ходили в гардероб, менять костюмы. Срамное на исподнее и наоборот.
Но наш вариант, безусловно, лучше.
А потом я понял, что бурлеск в Россию принес мой добрый друг Илья Игоревич. Некогда, в прошлом еще веке, снимал я квартиру на окраине города. И собирались в той квартире легкомысленные мои однокурсники, а также однокурсницы, по счастью, еще более легкомысленные, и пили мы водку, и вели возвышенные разговоры, и вообще всякое потом случалось.
И нередко оставались мои друзья в тесном моем убежище ночевать. И спали на диванах, на полу, в шкафу и под шкафом.
В помянутом шкафу на одной из полок хранились вещи старушки-хозяйки. И вот как-то утром просыпаюсь я, и вижу: Илья Игоревич — серый с похмелья, как небо осени, - напялил поверх джинсов на себя панталоны квартировладелицы, а на голову — безразмерный лифчик, будто рыцарский шлем.
И пляшет. Медленно, печально пляшет.
Так в Россию пришел брулеск, а мы по молодости его не опознали.