| 10:48a |
Девочка и Бог.
- Папа, а за что Христос Пилата распял? - спрашивает Нюшка.
- Так ведь содомит. Он из Рима же был, понимаешь, римлянин. Европа. Там все содомиты. Помнишь в учебнике картинка — они там все в юбках.
- А как же такое говорят - «Москва — третий Рим»?
- Ну, то давно было, когда и у нас развелось это. Теперь не так. Ты где такого набралась? От кого?
- Ой, а на этой иконе что? - спешит Нюшка перевести разговор.
- А это Господь с молотом. Видишь, молот какой у него тяжелый? На плечи взвалил и согнулся. Он этим молотом грешников бил во Иерусалиме-городе. А потом к нему Пилата привязал. Это и называется — распятие. Еще у него серп был. Так и говорится: «Серп и Молот». В память. Серпом он жидам да содомитам пообкарнал все. В честь этого праздник большой — Обрезание господне.
- А на этой?
- Заладила «на этой» да «на этой». Чему вас только в школе учат. Математике, что ли. «Сошествие во Ад» это. До Христа ведь грешники без кары жили и без покаяния. А он ножкой топнул, дыру во Ад пробил, да и велел святым грешников карать. Вон они, видишь, святые божьи, какие сытенькие да красивые? Любит их Господь. Спустился в самый Ад и говорит: Смерть, где твое жало? Доставай, говорит ей, жало, да втыкай в грешников! Вот так. Грозен Господь.
- А где он, Ад?
- Ад-то? Да под самой Россией. Потому и говорим: «Страна богоизбранная». Нам из той дырочки, которую Господь ножкой-то пробил — и нефть, и газ. А содомитам — шиш.
Очередь к исповеди медленно движется. Вот баба какая-то подошла, преклонила колени. Ладный зад, - думает папаша и сам своих мыслей стесняется. Батюшка бабу прикрыл полой шинели форменной, кивает. А сам уже кобуру расстегнул. Она все говорит, а он уже «Стечкина» достал. Прямо в висок — бац!
Выдохнули собравшиеся.
- Блядь безмужняя, - поясняет священник, и сразу по церкви — радостный вздох.
Хорошо, все-таки, что в Храм Христа Карателя пошли. Хоть и людно здесь, зато благодать. |