Две беды. У России, поговаривают, два союзника и две беды. На Украине, сказал недавно один тамошний писатель, тоже две беды — дураки и Россия. Вот и у меня две беды: футбол и кот Мух.
Уже пять дней я сплю по три часа в сутки. Я бледен, вял, но зол на мир. Который день я даю себе слово третий футбол, ну, тот, который в два часа ночи начинается, не смотреть. Потом — одним глазком. Потом — минут десять. Потом, в четыре, курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива, хоть и живу не у моря. Но гнильем откуда-то все равно тянет.
Но это только половина бед.
Стоит мне, наконец, прилечь, - и на кровать взбирается без особой грации кот Мух. В начале пятого у Муха случается приступ любви к людям. То есть ко мне. Около получаса кот Мух ходит по мне и по кровати. Отчаянно урчит и хрюкает. Если я поворачиваюсь на бок — он мягким своим лбом начинает биться в мой, от природы твердый. Если ложусь на спину — влезает мне на грудь. А в нем семь килограммов веса, между прочим.
Через полчаса Мух с некоторым даже, я бы сказал, надрывом заваливается на бок, так, чтобы рука моя под ним непременно оказалась, и, продолжая издавать громкие хрюки, постепенно все-таки упокаивается.
Однако есть у него удивительная особенность. Не важно, на какое время я поставил будильник. Внутри Муха свой будильник, видимо, имеется. Муху обязательно надо встать на час раньше. Встав, Мух не идет мирно на кухню. Он будит меня. Он будит меня с упорством и отчаянием. Он топчется, бодается, урчит и стонет. Он не оставляет сну шансов. Мы со сном сдаемся, я встаю, и, подобный эпизодическому персонажу фильмов о нравах зомби, иду с котом на кухню.
Есть ли там есть еда — не важно. Я все равно должен кота сопроводить. Даже если тарелка его полна, ему без конвоя скучно.
Еще полчаса я бессмысленно валяюсь в кровати, проваливаясь временами в короткие, на пару минут, давящие, тяжкие сны.
Потом кричит свое будильник.
Не знаю, сколько я еще протяну. Друзья, если что, вы знаете, кому отомстить.
Понятная иллюстрация:
http://instagram.com/p/o2m2qAlMVh/