Культ политического карго и его ритуальные пляски В культах карго верят, что западные товары
созданы духами предков, и проводятся ритуалы,
похожие на действия белых людей, чтобы этих
товаров стало больше. Из кокосовых пальм и
соломы строят копии взлётно-посадочных полос,
аэропортов и радиовышек, веря в то, что эти
постройки привлекут посланников духов (то есть,
транспортные самолёты, заполненные грузом).
Верующие проводят строевые учения и некое
подобие военных маршей, используя ветки вместо
винтовок и рисуя на теле ордена.
(Википедия)
У тихоокеанских островитян есть религия
самолетопоклонников. Во время войны они видели,
как приземляются самолеты, полные всяких
хороших вещей, и они хотят, чтобы так было и
теперь. Поэтому они устроили что-то вроде
взлетно-посадочных полос, по сторонам их
разложили костры, построили деревянную хижину,
в которой сидит человек с деревяшками в форме
наушников на голове и бамбуковыми палочками,
торчащими как антенны — он диспетчер, — и они
ждут, когда прилетят самолеты. Они делают все
правильно. По форме все верно. Все выглядит
так же, как и раньше, но все это не действует.
Самолеты не садятся.
(Ричард Фейнман)
В современном государстве вполне могут быть король с королевой. Это фигуры церемониальные, существующие больше для развлечения читателей бульварных газет и иностранных туристов. Корон они не носят, на тронах не сидят и никакой реальной властью не обладают.
Настоящая же власть состоит из нескольких независимых частей. Например, президент, парламент и верховный суд. Право вето позволяет парламенту отменить решение президента, а президенту — отменить решение парламента. Верховный суд может отменить все, что угодно, если решит, что это противоречит основному закону. Основной закон — это некий документ, написанный примерно в то же время, когда государство образовалось. Время от времени в него вносятся поправки, но каждая из них требует титанических усилий (к примеру, согласие большинства членов парламента и подпись президента), но в основе своей он один и навсегда.
Кое-какая власть есть у частей государства (провинции, штаты, округа, города и т.д.). У этих частей может быть свое налоговое законодательство, своя полиция, свои правила дорожного движения. Если законы какого-нибудь городишки противоречат указу президента, но не нарушают конституцию, горожане должны соблюдать законы городишки.
Отсюда следует, что ни один гражданин не может быть выше закона, и за преступление против закона короля и президента будут судить примерно так же, как последнего зеленщика. Отсюда также следует, что президент — не совсем глава государства. Это наемный администратор, которого нанимают на два срока по четыре-пять лет, причем после первого срока он может быть уволен (выборы). Он также может быть уволен до срока, если сильно провинился (импичмент). А еще отсюда следует, что население свободно может выражать свое мнение по поводу любого государственного чиновника: в свободной прессе всякие гадости пишут, а если, грубо говоря, ехать в машине с наклейкой на заднем бампере "в жопу президента, и в жопу вас, если вы за него голосовали", дорожная полиция не то, что остановить вас за это — даже косо посмотреть права не имеет.
На планете, естественно, существуют не только современные государства. Всякая средневековая хуета — эмираты и султанаты — тоже встречается. И там воистину государь — это корень слова "государство" и глава государства. Основной закон государства — слово государя. Вся власть принадлежит государю. Единственный возможный суд — когда судит государь. Все округа, города и т.д. подчиняются государю. Вся пресса принадлежит государю и пишет только то, что его величеству угодно. Оскорблять государя нельзя: за наклейку "в жопу государя" можно попасть в зиндан, а то и головы лишиться. Никаких выборов не существует: государь царит, пока не помрет, после чего власть переходит наследнику. Если же наследника нет, то преемнику.
Тем не менее, настал XXI век. И у султанов появились газеты, телевидение и оптоволоконный Интернет. А некоторые эмиры даже разрешают своим детям ездить в современные государства и учиться в тамошних школах. И после чтения газет, Интернета и рассказов детей они начинают понимать, что в современном государстве много хороших вещей. И им тоже хочется, чтобы у них были эти вещи. Но вот ведь проблема: они не понимают принципов работы современного государства, примерно как тихоокеанские островитяне времен Второй Мировой не понимали принципов работы самолета и радио. Единственное, что способен понять и воспроизвести средневековый мозг султана — ритуальные действия.
Вот некий эмир или султан узнал слово "выборы". Он знает, что в современном государстве они обязательно нужны, но он не имеет ни малейшего понятия, что это такое. Поэтому возьмем-ка мы и сделаем "выборы" из кокосовых пальм. Не растет кокос? Из бамбука. Даже и бамбук не родится в средней полосе? Тогда "выборы" делаются из говна и палок. В итоге получается следующее:
Есть некий документ, который называется "конституция". По сути это бумажка, которой государь подтирает свой царственный зад. Если на ней больше нет чистых мест, бумажку спускают в золотой унитаз и меняют на новую.
Повелитель теперь называется "президент". По сути он все тот же эмир, султан или еще какая-то средневековая хуета. Но называть его надо "президент". Станет ли он от этого настоящим президентом? Как только бамбуковая антенна поймает радиосигнал и передаст его в деревянные наушники, а самолет сядет на соломенный аэродром, так сразу и станет.
Есть свобода слова. Заключается она, конечно, в том, что каждый гражданин, и каждое печатное издание в любое время дня и ночи имеет полную и неотъемлемую свободу воздать хвалу Повелителю... ой, в смысле, господину президенту. Если хвала недостаточно хвалебная, гражданин имеет полную и неотъемлемую свободу пройти в зиндан.
У "президента" есть соломенный парламент и соломенный верховный суд. Может ли парламент наложить вето на указ президента, и может ли верховный суд признать указ президента неконституционным? Казалось бы, глупый вопрос — не могут соломенные чучела вето накладывать, и не будут соломенные чучела читать говняные письмена на засранной конституции. Но не забывайте, что "вето" — фишка современного государства, и Повелитель просто обязан ее задействовать: время от времени в соломенном парламенте строят особенно соломенный закон, и Повелитель с соответствующими плясками и камланием накладывает на него ритуальное вето. Возможно, при этом он носит соломенную юбочку и рисует у себя на груди ордена.
Когда "президент" упокоится на своем золотом одре, власть перейдет к его преемнику. Естественно, при этом будут проведены ритуальные выборы. А пока он жив и здоров, ритуальные выборы с ритуальным голосованием и ритуальным рисованием ритуального результата проходят каждые четыре года. Естественно, не два раза, а сколько угодно — хоть двадцать два. Впрочем, в какой-то момент то ли Повелителю надоело слишком часто повторять опостылевший ритуал, то ли говно и палки закончились, то ли очередная конституция, заскорузлая от регулярного употребления, сильно оцарапала царственную жопу, но ритуал стали проводить не раз в четыре года, а раз в шесть лет.
Попытаемся предположить, каким должен быть нарисованный результат:
51% — нет, не пойдет, а то ведь может сложиться впечатление, что почти половина граждан не любит Повелителя.
146% — нет, так тем более не пойдет, ведь при всем троглодитском непонимании смысла выборов Повелитель немного знает арифметику.
99% — так тоже не пойдет, ибо до боли напоминает старый добрый султанат-эмират.
В итоге получаются нейтральные 75%. Остальное достанется ритуальной оппозиции, сделанной из бамбука (настоящая, само собой, свободно и в полном объеме переместилась в зинданы и на кладбища).
Затрудняюсь сказать, как назвать подобный общественный строй. Халифат? Эмират? Султанат? В том-то и дело, что нет, ведь старому доброму султанату не было нужды обезьянничать. Мартышконат? Рашконат? Хуйлонат?