Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет Broken Klein Bottle ([info]lookatmisha)
@ 2016-03-05 12:14:00

Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
солнце еще высо́ко
В фифе хмуро и аноны
Копипастят всё подряд.
Соблюдает все каноны
Анонимный наш отряд.

А гафурка, как обычно,
Пыжится и тужится.
В виде бота так привычно
В бложике он кружится.

Постит старые посты,
О морях он грезит.
Про бассейн да про мечты,
Где там Лушка лезет.

Вдруг, откуда не возьмись,
Длиннонога, потна,
Чайна эльфя появись
Перекрыв кого-то.

Ну, гафурка сразу к ней,
Прыгать в комментарии.
Льётся по мощам елей
С сердца льются арии:

Гафурда, гафурларда
Ой, моя ты борода
Ольга Косырева лучше
Дарьи Митиной, да-да.

Человечков променяю
На бассейн с тобою я.
В Сирию иль в Галилею
Мы поедем, о-ля-ля.

В общем, крутится, шумит,
Глупы вещи говорит,
Как обычно, ведь с него
Толку — ровно ничего.

Прилетает вдруг ответ —
Это ж кастанедовед!
Появился, запылился,
Прилетел к нам на обед.

Проповеди, как обычно,
Самоунижение, —
Вот что этот горемычный
Пишет во мгновение.

А гафуркин вот ответ:
"Энчика на тебя нет!"
Хватит прыгать, ты, свинья
Косыряка тут моя!

К обсуждению подключились
Обскуря да Кака
Малахольная овца
Беньямина срака.

В общем, все тут собрались
Крики, охи, ахи.
Лишь в одном они сошлись:
"А гафурка — нахуй!"


Д. Тубаретх

Утро, съемная квартира, заблёванный диван. Дурно пахнущая вареникообразная недобритая обрюзгшая с капающей зеленоватой слизью с торчащими тут и там волосками пизда Кретиночки И. С ее клитора стекает смегма, застывая пузырями вокруг поросшего мхом ануса. Кандидозные выделения источают сладковато-гнилостный запах. На её пизде лежит моя рука, вся испрещрённая синюшными партаками, её измазанные менструальными выделениями трусы спущены до колен, её рейтузы валяются в углу. Кретиночка отрывает испачканное спермой лицо от подушки и смачно харкает зеленцом в медный таз. Её корёжит. Кряхтя, попёрдывая, теряя трусы на соём пути, дирижёрка шатающейся походкой направляется в неработающий санузел. Зайдя внутрь, она небрежно стряхивает вчерашний кал с ободка засорившегося унитаза. Готовая к опорожнению, она садится на скользкий от мочи стульчак. Немного потужившись, Кретиночка звонко испускает газы, после чего сфинктер её геморроидального ануса расширяется и наружу начинает вываливаться жидкое содержимое кишечника. Кал, по консистенции напоминающий подливу, заполняет забившийся унитаз. В воздухе витает едкий запах, раздражающий органы слуха и дыхательные пути. Ягодицы девушки покрываются брызгами её собственных испражнений. Левой рукой Кретиночка проводит по коже, стирая на ладонь эти бурые капли, после чего не спеша обнюхивает руку и сразу же замечает на ней извивающихся в слизи многочисленных Enterobii, более известных как острицы.
— Лёлька, подойди сюда! — орёт Кретиночка, неторопливо ёрзая по скользкой сидушке. "Потом ведь начнёт ныть, пиздомразь, что я её не позвала" — проносится мысль в голове у Кретиночки, напоминая о вчерашней водовке, о Саиде З., об Ольге К., которая всегда хотела поучаствовать в туалетных делах, а также о гнёте патриархальных хуемразей. Патриархальные хуемрази постоянно угнетали Кретиночку в её фантазиях, распространяли свою rape culture, неправильно сидели в метро и вообще вели себя как тупые безблагодатные гетеросеки.
Из коридора слышатся шаги длинных, стройных, красивых ног. Кретиночка невольно предвкушает очередную встречу с их потнокожей квадратнолицей обладательницей...
...Небрежно вытерев заднепроходное отверстие затвердевшим и коричневым от частого использования полотенцем, Кретиночка бросает его рядом с Лёлькой и, не закрыв его крышку унитаза, отправляется на кухню. Там, на заваленном окурками полу, лежат два тощих обнаженных юношеских тела. Из заднего прохода одного из них торчит скалка, две трети которой скрыто в прямой кишке. Кретиночка морщится и перешагивает патлатый труп математика. Она зажигает газ под кастрюлей с водой и присаживается на табуретку. Живой юноша начинает кашлять, отхаркивая серую массу с вкраплениями крови и спермы. Внезапно саму девушку рвёт мощной струёй себе под ноги. Вода, гречка и желчь — лишь три составляющих удаётся разглядеть в составе ее рыготины. Раздаётся звонок в дверь...
...В подъезде пахнет мочой и калом. У двери рамзмазана по полу большая несвежая куча с осколками нескольких бутылок портвейна "Три Семёрки". Среди них, периодически нажимая на кнопку звонка, уже не меньше минуты стоит художник Сашенька Виноградов, предвкушая прекрасный вечер в лучших традициях советской богемы. Вчера его украинский коллега сообщил ему, что здесь на вписке собралась старая компания мелких содомитов — не меньше трёх бисексуальных парней, высокококоультурная лесбуха, склонная к копрофагии, и ещё х-й знает кто. Саша, не раздумывая ни минуты, приобрёл билет на ближайший самолёт. По прилёту в Москву он купил пять баночек вазелина и большой букет астр.
Виноградов слышит шаги в квартире. "Сейчас откроют!" — мгновенно встает его член. В этот же момент анальный сфинктер Сашеньки начинает приятно пульсировать.
Дверь открывает Лёлька. На ней нет ничего, кроме полупрозрачной розовой ночнушки. Угловатое, почти квадратное лицо расплывается в беззубой улыбке. Вообще-то зубов у нее много больше, чем у обычного недочеловека; но они идут в несколько рядов вглубь рта, а по бокам резцов зияют дыры. Губы опухшие, — видимо, Ольгу недавно били по лицу, — и от неё исходит сильнейший фекально—рыготный аромат. "Кретиночка в своём духе" — думает Виноградов. Лёля глупо прохихикивает что—то из одной из опер Моцарта и удаляется по тёмному коридору в сторону кухни. Оттуда слышится мужской кашель, сопровождаемый матерными комментариями дирижёрки. Саша снимает выпачканые кроссовки, просовывает руку себе в трусы, ощупывает двумя пальцами анус по окружности, затем слизывает с них анальные выделения — и вешает куртку. От возбуждения он не знает, куда пойти — в комнату или в кухню? Виноградов вспоминает про вазелин в кармане куртки, достает его и решительно направляется прямо на кухню. Там, судя по звукам, происходит что-то интересное...
...Саид З. просыпается от резкой волнообразной боли в очке. Темно, пахнет нафталином. "Суки! Опять заперли в кладовке!" — думает он и анусом начинает искать выход. Дверь обнаруживается быстро, но оказывается запертой. В темноте Гафуров наступает на кошку; за это она больно кусает его за ногу и успевает несколько раз дёрнуть когтями его ягодицы. "Сука! Теперь я тебя точно выебу!" — Саид хватает животное одной рукой за голову, другой — за хвост, и привычными движениями насаживает кошку на свой маленький горбатый пенис. Кошка истошно вопит и вырываеется, но опытный востоковед с помощью ее тела уверенно продвигается к оргазму. Большим пальцем он перекрывает кошке ноздри, а указательным и средним — блокирует челюсть. Другой же рукой он крепко сжимает её хвост, одновременно вставив мизинец на всю длину в кошачий анус...
...Виноградов стоит в дверном проёме. Перед ним два мужских тела на полу — и Лёлька на четвереньках, которую Кретиночка держит за волосы и тыкает мордочкой в лужу блевотины: "Жри, говно! Что бы чисто было, пиздомразь!" Лёля хихикает и хрюкает, послушно поедая рвотные массы. Саша улыбается, кладёт букет на жопу без скалки и начинает снимать джинсы. "Пидор! Насильник! Хуемразь!" — Кретиночка не в состоянии оставить без внимания этот шовинистический произвол самца Виноградова. Она бросает Косыряку, хватает кастрюлю горячей воды и бросается на бесштанного художника. Кипяток вынуждает Виноградова мгновенно кончить. Его ноги сводит судорогой, и Сашенька рушится на пол. Он стонет от боли и удовольствия, активно массируя свой воронкообразный анус, а Кретиночка кричит и топчется по его гениталиям. Косырева, хихикая, продолжает есть рыготину...
...Гафуров обильно кончает в кошку. "Похоже кого-то ебут, а меня не позвали", — слышит он крики и суматоху в другом конце квартиры. Он начинает звать на помощь и пытается выбить дверь. Внезапно дверь распахивается, и Саид вылетает на середину комнаты с полуживой кошкой в руке. Саид подимает голову и видит хуй с яйцами.
Юноша еврейской наружности смотрит на Гафурова сверху вниз. Он совершенно гол, если не считать оранжевой ленточки в волосах на голове, и очков с красными стёклами. В руках он держит смычок от контрабаса. Судя по всему, сейчас этим самым смычком будет исполнен ноктюрн на анусе Саида Гафурова.
— Я — жид Харухи, — представляюсь я. — Ахахах... Такс, такс, такс, кто тут у нас? Знаменитый востоковед Гафуров? Опять Лушку ебал, питух?
— Не опять, а снова, — пытается остроумно отшутиться Гафуров. — Можно не в жопу? Я отсосу!
— Нет, мудило, в жопу! Только в задницу, как дедушка Маркс завещал!
Я несколько раз пинаю пухлого татарина в пивное пузо, после чего ставлю Саида на колени в позу "раком", плюю на его волосатый анус и начинаю вкручивать в него смычок по часовой стрелке. Видно, что Саиду приятно, хотя и немного больно. Его шея зажата между моими ногами, и загривок Саида касается моих яиц. Я ввожу смычок чуть более чем наполовину и начинаю водить им короткими движениями взад и вперёд. В какой—то момент я, не прекращая игры на анусе, отпускаю шею Гафурова, беру свободной рукой его за волосы, задираю его голову вверх и вставляю свой огромный член в рот востоковеда.
"Какой же большой и твёрдый у этого мелкого!" — думает Саид, с удовольствием пропуская елду до горла. Ему невозможно дышать, но, видимо, Саид за долгие годы научился задерживать дыхание не меньше, чем на три минуты. В его руке всё ещё остается кошка. Кажется, Лушка уже приходит в сознание, и востоковед начинает стимулировать её пизду и анус...
Кретиночка выходит из приступа, который начался со звонком в дверь. У её ног лежит, свернувшись калачиком, художник Виноградов и два голых математика (один из них к тому же мертв). Косыряка мурлычет и вылизывает пол. Кретиночка поднимает кастрюлю, с отвращением сплёвывает на хуемразь, набирает воды и ставит кастрюлю на плиту. Два раза бьёт пяткой Ольгу. Ольга шипит и фыркает — похоже, сейчас она кошечка, Гафурову бы понравилось. Виноградов шепчет стихи Есенина. Кретиночка уходит в комнату...
...Я кончил в горло Саиду, кошка Лушка тоже кончила и теперь вылизывает пизду, словно хочет ее побрить. Кретиночка входит и видит Саида без сознания на полу — и меня на диване, раскуривающего трубку. "Хуемразь блядская!" — мелькает у неё в голове. Она сжимает кулачки и думает с чего бы начать, как бы наехать на этого хуевладельца.
Я уже раскурил трубку и неспеша надрачиваю член.
— Опять востоковеда ебал, хуемразь? — спрашивает дерижёрка. — А почему смычок из жопы не достал?
— Трахать всех подряд — охуенно. Фредерика Бернкастель одобряэ, хехе! — отвечаю я, выпустив три кольца дыма.
Кристина вынимает смычок из жопы востоковеда и облизывает его. Затем она начала размахивать им, как дерижёрской палочкой, и танцевать.
Гафуров очнулся, его тошнит спермой и гречкой. В комнату входит Лёля К. "Мяу-мяу!" — Ольга становится на четвереньки и ползёт к Саиду. Востоковед лежит на боку и удаляет остатки каши изо рта. "Киса моя длинноногая!" — он поднимает руку, всю в блевотине, чтобы погладить Лёльку. "Вылитая Фредерика Бернкастель! Ололо!" — я разражаюсь смехом и ускоряю дрочку. Я пыхчу, выпускаю сероводород и очень быстро кончаю. Ольга трётся о Гафурова, нюхает его задницу и рот, лижет небритые щёки востоковеда. Вдруг она замечает малафьяно—гречневую лужу, обнюхивает её и принимается есть. Гафуров ржёт: "Глупая киска, вкусная кашка—то?". Лёля урчит, набивает полный рот и сразу глотает, не отвлекаясь на окружающих. Кретиночка уже не дерижирует: она изображает Оксимирона со смычком вместо микрофона. Она беззвучно открывает рот, идёт к окну и заворачивается в штору. "Фу! Какая хуемразь обосрала штору?!" — кричит Кретиночка. Гафуров вздрагивает — похоже, сейчас будут бить. "Вставай моягоспожа, обсеря ты наша, по яйцам время пришло получать!" — радостно пою я. Я встаю с дивана, аккуратно держа сперму на ладони, чтобы не расплескать, подхожу к Гафурову и опрокидываю малафью ему на голову. У Саида перед глазами появляются звёздочки — он чувствует сперму, стекающую по виску и застывающую в щетине на щеке. "Вставай, красный!" — строго командую я, не убирая татуированную руку с головы востоковеда. Саид пытается встать, но сил не хватает — у жыда Харухи не только хуй как Колосс Родосский, но и руки как у Пифагора. Срашка должна быть разрушена.


(Читать комментарии)

Добавить комментарий:

Как:
Identity URL: 
имя пользователя:    
Вы должны предварительно войти в LiveJournal.com
 
E-mail для ответов: 
Вы сможете оставлять комментарии, даже если не введете e-mail.
Но вы не сможете получать уведомления об ответах на ваши комментарии!
Внимание: на указанный адрес будет выслано подтверждение.
Имя пользователя:
Пароль:
Тема:
HTML нельзя использовать в теме сообщения
Сообщение: