Ошалелые анонимусы надели Олеся Гнаткевича анусом на железый прут

– Не-e-ет, нe-e-eт, вас будут судить! Нет, нет, нет! – кричал Олесь Гнаткевич, которого в подъезде схватили анонимусы, связали, сняли штаны, и плевались на его анус, и затыкали его рот грязными хуями.
А ведь всего десять минут назад все было просто отлично. Олесь поздно возвращался с пьянки, и решил зайти к своему другу Никите Садкову. Он вошел в подъезд, и на него напали четверо анонимусов, затащили в подвал, связали. Затем сняли штаны, и стали плевать на его жопу. Олесь продолжал сопротивляться, пока удар по голове обрезком трубы не охладил его пыл. Гнаткевич потерял сознание, и пришел в него от того, что в его жопе что-то двигалось с бешеной скоростью.
Нестерпимая боль наполнила все его тело. Олесь хотел закричать, но его рот был занят хуем, который двигался в нем с не менее бешеной скоростью, чем другой в анусе. Затем хуй во рту задвигался еще быстрее, из него вытекло очень много семени, и Гнаткевичу пришлось проглотить все без остатка.
– Да этот пидер сосет просто здорово! – сказал тот, что кончил только что. Немного позже кончил и тот, что имел известного кастановеда в зад. Он спросил:
– Кто следующий?
Другой анонимус занял место этого, и все началось сначала. Он плюнул на анус Гнаткевича, и засунул хуй, но сразу же вытащил его. На хуе была кровь и жидкое гавно. Он подошел к кастановеду спереди и сказал:
– Оближи его, сука.
– Не-е-ет, не буду, ааааа, – заныл Олесь.
– Соси, ебаный пидарас, я сказал – лижи его!
После отказа анонимус подошел к Гнаткевичу сзади, и стал пинать тяжелым сапогом ему под сраку. Затем подошел, и задвинул испачканый хуй Олесю в рот. Олесь чувствовал вкус собственных какашек.
После этого Олеся Гнаткевича бросили на пол, и все четверо обоссали и обосрали его. Они стали бить его ногами и обрезком трубы, пока Гнаткевич был еще в сознании. Олесю насовали полный рот гавна, и ему трудно было дышать. Ошалелые анонимусы не успокоились и на этом, они надели его анусом на железый прут, торчащий высоко в стене.