жизнь без прикрас

на лесоповале

я бы той кукушке, жопу

на фашистский знак, порвал.

эта сука, сдохла чтобы,

новый срок, накуковав.

оставалось мне полгода,

есть из общего котла.п

но нахмурилась природа,

ксива из Москвы пришла.

мне добавили три года,

за преступные дела.

видно скурвилась погода,

шанса, жизнь мне не дала

ах, зачем спросил кукушку:

сколько дней мне, до звонка?

опера, ‘пришили пушку’!

как полынь, судьба горька.

Я тигр, но очень крохотный.

Я рахитичный тигр.

Я, временами чокнутый,

любитель детских игр.

     Люблю подкрасться сзади,

     и пернуть, на испуг!

     Подруги жены_бляди,

     и бляди_ средь подруг!

Пусти_она шепнула.

Я 'шептуна' пустил…

Она меня, простила,

а папа не простил.

     Он взял меня, тигренка,

     рукою за яйцо.

     И вмиг моя душонка,

     обосрала крыльцо....

УДЕРЖАТЬ НЕ ПЫТАЙТЕСЬ

Удержать не

пытайтесь,

Вы, блудливых

'помойных котов'.

Даже, если мытарства,

испытаете в жизни_ потом.

    Их вернуть не старайтесь,

    Гены блядства _живучи.

    Сердце льдинкой обдуйте,

    и в стихах, всё озвУчте.

И, когда он под старость,

у порога, будет канючить,

завывать, и вымаливать

    жалость,

    то тогда, не сдерживай ярость,

    и припомни тот давний и

    зАбытый_случай.....

СК-посв.

Стагнация нации

Серые стены столицы,

Серотонину-помеха.

Скучные, сонные лица,

Разве стимул успеха?

Стонет сонмище сирых,

Самолюбивых сородичей:-

Новая явится миру,

Солнечная богородица!

Светом согреет спины,

Согбенных сограждан.

Счастья гормон,снимет,

Сплин, с каждого.

Эйфория, эндорфином-

В серые вещества.

Труд, вместо морфинов.

Мы Божьи существа!

Весений перепев.

И этот ген, нас превращает в мэна.

Он поднимает, однозначно, член.

Весной, когда иду домой со смены,

на правый бок, испытываю крен.

    Ты закатила давче, мизансцену:

    -домой приполз, разлёгся на полу!

    Мы пили самогон, с соседом Сеней.

    Кулак жены! Не дай бог никому!

Всему виной мои дурные гены.

Вот напорюсь 'нектара', как пчела,

то, или перережу бритвой  вены,

то облюю подъезд весь, как вчера.

    Не ведал человек наш, про геномы.

    Детей рожали, дружбе знали цену .

    Теперь с народозаселением, херово.

    Сейчас героев нет, а только супермены.

Опять затрону, Люсь, больную тему:

-где та значка, то затарил, намедни?

А, не отдашь, прижгу волосья феном.

Пошлю в пизду, всю ближнюю родню!

крышкой, рояля, по яйцам!

струны, надрывно, воют.

опухоль, скоро, появится.

так я был, обласкан тобою...

         ноту, я взял, высокую.
         вместо бемоли, диез
         представил тебя, синеокую,
         с одеждами, и без.

играли в экстазе, гаммы.

в четыре, дрожащих руки.

потом, пришла твоя мама-

и снова, крышкой ... хи-хи.

         на площади, привокзальной

         мне деньги кидают, влёт.

         прорезался голос, вокальный

         сам Витас, здесь на хуй, идёт!

выбегая во двор ранним утром,

обоссу, из земли, что торчит.

и звучит в голове, ноктюрном,

запах свежей, ядреной мочи.

       ставлю метки на разных предметах.

       все обнюхаю, все изучу.

       я во пса превратился летом,

       гомосапиенс_быть, не хочу!

ненавижу я всех, кто мяукает.

я, забавный, веселый пёс.

зарычу, все старухи пукают,

старики, зажимают нос...

        не люблю я нуду, попсовую

        сам бывает завою в ночи.

        как увижу сучару клёвую,

        на хозяйкину ногу дрочу.

жизнь собачья, не самое худшее-

человеком жить, страшно стократ!

вижу я, как в души заблудшие,

заползает и душит страх...

Голубь с голубкой воркуя,

В брачные игры мандячат.

Соседке, с какого я, хуя,

Свиданье в сарае назначил?

Голые сраки, во мраке.

Пару палок бросил, ещё..

Спичку зажег и заплакал!

Подо мною лежала тёща!

Подушку порвали пухОвую,

там на вверху, в небесах.

А тополям, всё похую.

Спасайся от семени, сам.

В дыхтельных и пихательных,

во всех отверстиях пух.

Один я такой, мечтатель,

приветствую, ‘белых мух’.

предрассветная вуаль

медленно плывет над

садом.

только одного мне жаль:

встрече нашей ты не рада.

скоро солнце озарит

закутки и кустики.

я тебя боготворил!

ну а ты: прости,

прости...

заменил тебе, меня,

лысый мен, начальничек?

ах он сука, ах он тля.

разобью ебальничек!

Я пожилая женщина в летах.

Однажды возвращалась,

С партъячейки..

Какой то пидор завалил меня в кустах

И впер мне в жопу, твердым чем-то

Местами было хорошо!

Я даже пукать перестала.

Он дал понюхать порошок.

Тогда сама  я раком встала.

Я пожилая, поджидая,

Когда он плоть свою насытит.

Вначале думала Джидай, он.

А оказался Ленин, в ссылке.

Он был отпущен раньше срока.

(он век свободы не видал)

Я всё трещала, как сорока.

А палки он, кидал, кидал...

Герасим, в  горящем гареме,

спасает, малютку Муму,

что, в наше, жестокое время

нельзя доверять, никому.

И вот, с малохольной Мумою,

к реке он, вприпрыжку бежит.

Обмыл ей задок и, само собою,

привел, в надлежащий ей вид.

От этих, благих 'процедурей',

Муму протащило- посрать,

а наш деревенский- то, дурень,

возьми ее, да обрюхать !

Щенилась Мумулечка тройней,

немых, как Герасим, щенят.

И, все бы покрылося тайной,

не выложь стихи я, на сайт !

Вальдшнеп от выстрела, рухнет на ‘озими.

Каплями красными, на изумруд.

Так, я охотился с папой, по-осени.

Охота великий и каторжный труд.

Пуще неволи, её тяготение…

Даже во сне, вижу стог и дрофу.

В город вернусь и с налаждением.

В узоры вплету, красной лентой, строфу.

Помню поныне, поместье Тарханы.

Лермонтов Миша, тут детство провёл.

Здесь, суждено седовласой цыганкою,

Жить буду долго, и стих, мой удел…

Для сестричек-К.

Мой призрачный корабль,

несётся без ветрил.

‘Летучему голландцу’

уподобясь.

Плывет он без руля,

весь мир ему не мил.

От жизненных штормов -

Не крОясь.

Пройдут года и он,

рассыплется, от бурь…

И, вряд ли вспомнят, что

в стихах я балагурил.

Как баб любил, как пел,

С ветрами злыми, споря.

До берега доплыть,

однажды не успел,

И принял гибель, в море.

Бушующих страстей,

внезапный ураган,

перевернул моё, мировозренье.

Я жил, как уркаган,

Писал, как хулиган.

Останутся друзьям,

Мои ‘творенья’…

.

С.К-посв.

тихо скрипнет старая калитка,

в нашем, вновь рыжеющем саду.

выпьем мы любовного напитка,

я его, на поцелуях, настою...

только б ты пришла не побоялась,

злой свекрови ненавистный взгляд.

только бы, свиданье состоялось...

звездочки нам, так благоволят!

ты скажешь мне, как ждет дочурка.

никого не хочет звать, отцом.

дочка, ты прости отца, придурка.

и, не называйте, подлецом.

восемь лет судьба меня ломала.

знал жару и холод лагерей.

не виню тебя, ты ждать устала,

в неуютной, комнатке своей.

Небо осеннее. Ива плакучая,

Слёзы роняет в холодный ручей.

Я на свободе! Выпил по случаю.

Весь неухоженный, злой и ничей.

Вылью по-пьяни, ярость острожную,

На проходящих мимо, прохожих.

Адвокаты напишут: по неосторожности,

Двум неонацистам, заехал по роже.

Позже, на зоне, за пачку 'индийского',

Собору подколют купол, девятый.

На жопу свою, приключений подыскивал?

Как и всегда, без вины, виноватый.

В лиловых лианах, Гвианы,

Где водится много зверей.

Ебал я, хохлушечку Ганну.

Нэ  мэстную, но из блядей.

Я был здоровенным детиной.

Одним из туземных вождей.

Но все ж, оказался кретином:

Поймал что-то, возле мудей.

Не плакал, когда козьим рогом,

Мне жопу проткнули, в бою!

Я ссу, что есть мОчи, на ноги.

И плачу! В рот маму, твою!

С.К. посвящ.

Вот ольха, потеряла сережки:

Хнычет, будто дитяти, со сна.

Месяц, кверху поднял свои рожки:

Стала крышей влюблённым, сосна!

***

Вновь фиалкой твои, пахнут руки.

Ветер гладит подол, у осинок.

И, за то, что мы были в разлуке,

Дождик, теплые дарит слезинки!

15 марта, день моего Рождения!

Вот уже я 'дважды,

наступил на грабли'.

И теперь я снова,

'парень холостой'.

Не хотелось, чтобы

кто-то душу, грабил.

Я туда впустил тебя,

и то лишь на 'постой'!

Мы, сегодня... празднуем?

День, моего рождения!                  

А Дни, такие разные,             

С самого, крещения.

Бывала жизнь хорошая,

бывала и не очень…

Днём - снегом припорошена,

и жарким стоном-ночью.

Вновь, принимают уши,

(готов их вечно слушать)

Ваши - поздравления...

Встречай Москва,

не бей с носка,

'непризнанного гения'!

К.С. посв.

Забывается, плохое...

Затихает боль измены...

Облекается былое,

в стихотворные размеры.

Лето, канувшее в Лету,

От тебя неразделимо.

Ты отдушина поэту.

Ты, как жизнь, неповторима!

От обиды нету прока,

Позабудем все плохое.

Я познал, судьбы уроки.

Боже, что со мной, такое?

Я разлуку, безраздельно,

сопрягаю с настоящим.

С самомненьем, непременно!

ну и с рифмою, звенящей!

Нас рассудит только Время.

Где, поэтов рой, блестящих?

Кто-то проклял, это бремя,

Кто погиб, от стрел разящих.

Я простил тебе измену,

Изберем судьбу, иную?

Будет счастье, непременно.

И разлука нас, минует...

Ощущаю босыми ногами,

горячую пыль дорог.

Детство, я еще не ранен,

пока меня, сберегает бог.

Навстречу, корова-Дымка.

На языке принесла молока.

Мама и Папа живы, пока...

в детстве, отец меня брал на охоту.

крепко сжимал я в ручонках ружьё.

весь промокал, до десятого пота,

по перелескам и долам кружа.

я принимал все лишенья, как праздник.

сердце, как птица взлетало в груди.

я был не тот уже, юный проказник,

будто готовясь к боям, впереди...

папа учил и стрельбе и терпенью.

ночью меня оставляя в лесу.

за-то, что с бойцами прорвал окруженье.

за это за все, благодарен отцу.

Начищают яйца асидолом,

На дыбах стоящему, коню.

Так, курсанты мореходной школы,

Берегут традицию свою…

Петр глядит на них, печально.

Сдерживая царственную злость.

Ласковое солнышко лучами,

Освещает бронзовую плоть.

Впереди штурвалы и причалы.

Ждут братишек, шторм и ураган.

Я, ’Семь футов!’- прокричал им,

Молодым, талантливым умам…

Асидол, жидкость для чистки блях, на ремнях.

у

Посмотрите! У луны

Новые веснушки!

Ей в подарок, от весны,

Эти ‘конопушки’!

И завидуют слегка

Танечки и Оленьки.

У них личики, пока-

Как яичко-беленьки.

Моя душа, затворница,

Слоняется по горнице.

И вновь штаны,

…топорщатся!

Пришла весна-

Притворщица!

А с неба тучка, мочится…

С утра чего-то хочется…

Несутся стаей

Воробьи…

Хочу большой, как

Взрыв , любви!