А куры там есть? -- Нет. -- Нет в мире совершенства!
Вот
этот пост заставил меня, следуя прямому, как стрела, ассоциативному ряду, всерьез и надолго задуматься, сколько же стоил килограмм самой гадкой, самой костистой и неощипанной курятины в 1980 году. Такой страшной курятины, что, даже попав на прилавок, она продолжала заветриваться. Летом с анемичных гребешков куриного бухенвальда не слезали жирные навозные мухи. Редкие желтоватые перья были скупо украшены подсохшим гуано, сизые глаза прикрывала бледная пленка.
А ноги! Что за ноги были у этих птиц! Подагрические пальцы с длинными старческими когтями, крупные воронкообразные поры, забитые то ли обломанным остьем, то ли сгустками крови, икры толщиной в пару мускульных волокон.
Роскошь стоила -- спасибо коллективному разуму -- рупь тридцать. Это в государственном магазине. В лавочке сельхозкооперации (в Мск такие были только на рынках, да и то не на всех, и особой популярностью не пользовались) подобный товар на реализацию старались не брать, ну а если доводилось -- то давали слегка подтухнуть и ставили цену в 80 копеек. Тогда провинциальные хозяйки разбирали трупики на корм домашним животным, свиньям в первую очередь.
Это было начало 80-х в не то чтобы глухой, но провинции. Редкую частную домашнюю скотину кормили хлебом и вот такими вот, с позволения сказать, деликатесами. Количество и того, и другого, отпускаемого в одни руки, было ограничено: пять, помнится, буханок сыроватого тяжелого хлеба с местного хлебозавода, пара килограммов синих гребешков. Чтобы по справедливости, чтобы всем хватило.
Зимой 1992 года мне удалось без карточек, всего после часа стояния в очереди, по цене 17-50 за килограмм купить в Елисеевском гастрономе на Невском пару таких цыплят. Треть стипендии была потрачена, четыре ужина обеспечены.
Еще через несколько лет я обнаружила старых знакомцев в окружении "Сникерсов" и "Марсов" на прилавке магазинчика в небольшом райцентре Новгородской области. Спутница, а по совместительству дальняя родственница и местный житель на мой непроизвольный вопль "Что это?" невозмутимо и слегка нараспев ответила: "Это Нечерноземье".
Больше с тех пор мы не встречались. С курами то есть, да и с Нечерноземьем тоже.
P.S. Сейчас я снова рассматриваю этих особей исключительно с эстетической точки зрения, не предполагая их употребления в пищу. Хотя кто знает, кто знает: пойду вот на пенсию -- и вуаля! -- не успею оглянуться, как куры второй категории составят значительную часть моей потребительской корзины.