После каждой поездки по стране начинаешь действительно задумываться о том, что люди, говорившие в «лихие девяностые» о разделении тогда еще РСФСР на отдельные государства – были в чем-то правы. Причем – не о разделении СССР согласно республиканскому делению, привычному уже и, по большому счету, состоявшемуся к концу 80-х, а о перекраивании «единой и неделимой», как пресловутый Хаос, России. Но одновременно – осознаешь, что этого – никогда не будет, и не допустят этого, что может быть – и правильно в настоящее время - сдерживание сепаратизма всеми возможными методами. Помнится, где-то полтора года назад один господин говорил, что, когда начал только работать в управленческом аппарате одного небольшого города в одном из северных автономных округов, добывающих сейчас львиную долю нефти и газа для экспортных нужд, были у него такие мысли – взять и перекрыть просто поставки сырья для Москвы. А тогда эта перспектива была вполне вероятной. Но более опытные товарищи смогли объяснить ему, что не только делать этого не стоит, но и вслух говорить о подобных своих намерениях – весьма опасно. Поэтому – намерения эти так и канули всуе. А дяденька этот – так и работает в маленьком северном городке по сей день. И не собирается из него уезжать, видимо, рассчитывая встреть в нем свою старость. И его можно понять. По большому счету, для того, чтобы жить где-то за Уральскими горами, а вся эта огромная территория, по большому счету, и является той квинтэссенцией «замкадья», которая так пугает обывателя из Первопрестольной, нужно понимать эту землю. Знать ее. Кому-то может показаться диким, что до ближайшего города – приходится либо ехать по зимнику (это – такая дорога, состоящая изо льда и снега, которая работает только зимой, а летом, все 3-4 месяца), на ее месте – болото и тайга), либо – лететь на вертолете с полупьяными летчиками, подставляя жестяную банку к топливному шлангу, чтобы «керосин» стекал в нее из трещин в этом самом шланге, а потом – переливать его обратно в бак. Не менее диким может показаться и то, что на зимниках – люди часто замерзают, потому что сотовой связи на них просто – нет, а вертолеты – падают, и по причине того, что на них нет никакого полпреда, об этом – не говорят в новостях. Но все же – люди здесь как-то живут, и обслуживают, по большому счету, всех тех, кто обитает в это время в больших городах.
Сейчас можно говорить о том, как плохо живет средний класс. Стало полезным сообщать, что банки – больше не дают кредитов, новые дома – не строятся, но государство – помогает трудоустроиться миллионам безработных (как тут недавно удалось услышать в новостях)) – порядка 2,5 миллионов). Но о том, в каких условиях живут люди в тех регионах, которые не имеют особого значения для промышленности – мы не знаем почти ничего. Конечно, под Ханты-Мансийском, под Салехардом, на севере Тюмени, где все еще остаются и нефть, и газ, реализуются приоритетные проекты, строятся школы, возводятся новые дома… Но почему-то никто не говорит о том, что все это – временное явление. Как бы не были обширны залежи – они не бесконечны. Вспомним ту же Воркуту – центр добычи угля в прошлом веке. Действительно центр, в который было вложено немало денег, и в котором осталось – немало человеческих костей, причем – не только ЗК, но и обычных старателей. Угольный бум прошел, города и поселки – вымирают. Вспомним Камчатку – забытую на долгие десятилетия, да и сейчас по большому счету – являющуюся всего лишь пограничным туристическим субъектом федерации. Никогда не поверю в то, что в ее землях – нет полезных ископаемых, того, по сути дела, единственного, что может дать эта, наша страна миру. Но тем ни менее – Петропавловск-Камчатский все еще не газифицированы, и люди – все еще обходятся углем и дровами. Конечно, через пару лет здешний газопровод – достроят, но на этом, надо полагать, все и закончится. Невыгодно нашему правительству, да и невозможно, по большому счету, организовать равные условия для всего населения на огромной территории, называющейся «Россия» - еще пять-шесть лет тому назад зарплату на той же Камчатке выдавали оленьим мясом, которое везли на материк. Теперь – выдают деньгами, но из-за непомерных транспортных расходов и разрушенной инфраструктуры агропромышленного комплекса – цены здесь ненамного ниже московских. И на этом фоне всеобщей разрухи, на фоне разорванной на куски страны все потуги правительства, министерств и бесчисленных инстанций кажутся не более, чем попытками причесывания находящегося в коме больного, лежащего в постели – для того, чтобы придать телу респектабельный вид.
Мы не занимаемся разработкой новых крупномасштабных проектов – мы пытаемся «внедрить» в производство современные технологии, мечтая о том, что когда-нибудь сможем добывать столько же, как Швеция, Дания или Кувейт, мы надеемся на то, что когда-нибудь туристический бизнес спасет умирающие города, что когда-нибудь поля будут «от горизонта до горизонта, а коровы – пышны и огромны», но как расходится это с реальностью.
Не мне судить, что известно в Москве о настоящем положении дел, а что – нет. По крайней мере, если ориентироваться на новости, то вокруг – все не так уж и плохо. И та нищета, которая стала прикрываться сусальным золотом заемов бесчисленных банков в городах, и увеличение статистических показателей, и олимпиады с евровидениями – все не так уж и плохо. И – да, новое строительство ведется, и что-то делается, но в масштабах той огромной территории, на управление которой претендуют те, кто привык «правит» это – смехотворно мало. Невозможно управлять страной из единого центра, если на одном ее краю – полночь, а на другом – двенадцать часов дня. Конечно, может быть я не могу утверждать, что та каста, которая многие поколения формировалась на месте растоптанных министров и советников еще царской России может или нет, но все же «волей судеб», как принято говорить, я побывал на всех четырех крайних точках этой страны, и централизованное управление оной, как в Лихтенштейне или Франции, мне представляется весьма сомнительным.
Здесь, когда солнце поднимается на одном конце земли, а садится – на другом, европейские модели правления – не действуют. Почти что двадцать лет (!) , которые существует эта страна (и не стоит путать ее с дореволюционной Россией), коррупция мелких волостных князьков, обнищание народа и сугубо потребительское отношение ко всему, что мы видим вокруг – возвращает нас ко времени застоя 80-х, когда всеобщая, «средняя по больнице» сытость заставляет закрывать глаза на настоящие проблемы. И пожалуй самая главная из этих проблем – это отсутствие того стимула, пусть даже чисто эфемерного, несуществующего, который был раньше. Пятилетки, «царь-батюшко», ВЛКСМ, старания приблизить «неотвратимую всепланетную революцию» - все это исчезло вместе с теми империями, которые были раньше здесь, на этой земле. Каким-то ведь образом раньше, при Екатерине, при Николае, при Сталине эти территории худо-бедно были сплоченными – даже, по слухам, выигрывались войны и расширялись территории. Как-то поднималось сельское хозяйство, воровали – всегда, но почему-то не в таких количествах, и почему-то немного по-другому. Бог с ним – пусть строят нанозаводы для нанороботов, выращивающих наноарбузы, пусть осушают Самотлор и говорят, что пока что еще не время активно разведывать существующие месторождения в Восточной Сибири (хотя вполне естественно, что гораздо дешевле – бросить деньги на разработку очередной люстры Чижевского, чем на бурение и строительство полусотни скважин), но все это – не может идти без стимула, без той идеи, ради которой все это делается. Почему-то забывают, что экономический подход, утилитарные объяснения «экономических сил, движущих историю» - лишь один из вариантов развития событий. Для того, чтобы объективно оценить ситуацию – нужны свидетели, наблюдающие развитие этих самых процессов со стороны на протяжении скажем пятисот лет. Пока что таких свидетелей не нашлось. А письменная история – пожалуй, саамы недостоверный источник информации. Не случайно социализм, как наиболее исторически близкий пример формы управления в этом государстве, перерос в догматическую религию, сломленную в итоге, раздавленную и превращенную в «гламурный марксизм»)) противоборствующей религией. Но как любое догматическое вероучение, и эта «противоборствующая религия», в конечном итоге, претерпевает свои изменения. И не ясно еще, к чему эти изменения ее приведут. Хотелось бы конечно в некоторые моменты, чтобы все это в один прекрасный момент сбылось согласно пророчествам писателей-футуристов о XXI веке с безумными максами, куполами смерти и битвами за бензин, стало реальностью – современный человек слишком устал от цивилизации в ее современном виде, но… Если трезво взглянуть на вещи, то всеобщий экономический коллапс – не более чем иллюзия, вполне вероятно – созданная теми, кто хотел скрыть настоящую суть существующей духовной и моральной анархии, а точнее – анархии только лишь на самых низших ступенях управленческой структуры, внутри самого общества, но – с четко обусловленной «вертикалью». Наступил новый век, и что? Никто никого не убивает, пришельцы по городам не бродят, роботы из-под контроля не вышли? Вот и хорошо, значит – все правильно и нормально. А то что весь мир, по сути, живет только лишь сегодняшним днем, не выстраивая перспектив на ближайшее будущее, пусть даже на жалкие сто лет вперед – никого не интересует: «Подрочи, поплачь, застрелись и умри»(с). Но финансы в их современном виде – слишком хрупкая материя, виртуализированный до крайней степени объект, и как показывает практика, да и недавние события на «мировых рынках», может легко вернуться к своему первоначальному состоянию, то есть, попросту говоря – стать ничем. Пусть человек смертен, может быть – даже внезапно смертен, но не до такой же степени, чтобы не понимать, что для страны, перспективы которой не строятся дальше 2030 года будущее – и впрямь весьма туманно?
Только лишь формирование четкой структуры идеологии власти способно хоть как-то подтолкнуть эту страну к развитию. Вспомним, как активно велись поиски пресловутой «национальной идеи» в начале нулевых. В итоге через всевозможное дугенианство, лимоновшину и «Единую Россию» все свелось к священному двуединству Путина и Медаедева. Отбросим в сторону гнилую метафизику нумерологических концепций, не станем говорить о том, какие опасные силы для любого созидательного процесса несет число «два». Но это, однако, как принято говорить, «символизирует». Досадным будет, если именно на этих двух идолах и закончится в итоге формирование этой самой идеи. Может быть, на какое-то время преемственность легитимной власти, переходящая от одного вождя племени к другому, и может работать, но это, определенно, вряд ли может стать надежной опорой для власти. Ведь любое государство, в конечном итоге, является не более, чем системой принуждения по отношению к индивиду, и очень важно понимать, что индивид подчиняется этому принуждению – опираясь только лишь на существующие у него в сознании идеалы: семья, дом, деньги, будущее себя и детей. Без идеалов, осознанно выстраиваемых перспектив ни социальные, ни банковские структуры не могут осуществлять свою деятельность. Зачем нужны были «ипотечные кредиты» средневековому крестьянину, если все его устремления и «долгосрочные капиталовложения» сводились к снисканию некоего царствия небесного? Теперь место «царствия» заняла квартира в новостройке, а место Церкви – «Центробанк», но по большому счету – изменилось не многое. По крайней мере – для этого самого крестьянина, который вместо серой робы надел более-менее дорогой пиджак, а с повозки – пересел на подержанную «Пежо». И чем проще запросы – тем проще их воплотить в жизнь. Это – тоже осталось без изменений с еще более древних времен, чем средние века – запросы протокембрийских одноклеточных, в принципе, сводились к тому же. Однако, для тех, кто сидит в креслах где-то там, за красной зубчатой стеной в центре Москвы – меняется довольно многое. По сути – эти милые люди уже почти что не управляют теми процессами, которые они когда-то сами и создали. Вся сегодняшняя ситуация с бодрыми новостями, размахиванием флагами, саммитами и микроскопическими «всесоюзными» стройками напоминает диалог из одного фильма конца начала девяностых годов прошлого века, диалог бургомистра одного вольного города с одним драконом (этого же самого вольного города):
- Пошел вон, дерьмо собачье.
- Интересное предложение. Будем думать… Можно я остальным расскажу, а то они ведь не знают? Есть мнение, что вы все…ну, в общем – вы слышали…
Именно этот «дракон» на данный момент – и является той самой идеей, которая управляет страной. Растворенный в воздухе, он сверкает на солнце своей чешуей, пуская пыль в глаза незадачливым прохожим. И не важно, одна у него голова, три или две. Смею предположить, что этот самый «дракон» - явление не локальное, а всеобъемлющее, глобальное и исторически – закономерное, если руководствоваться, конечно, принципом развития истории как становления разных уровней товарно-обменных взаимоотношений. А через некоторое время вполне вероятно, что кто-нибудь действительно – решит, что для его личного благополучия – проще и выгоднее будет и впрямь перекрыть «вентили», ведущие денежные потоки с севера Сибири – в Москву. Кто-то решит, что лучше всей территорией присоединиться к Китаю или Японии, тем более – что сейчас японцы и китайцы активно осваивают дальний восток России, и у них это получается – во много раз лучше, чем у коренного местного населения. Кто-то из местных управленцев уже сейчас решает, что лучше – оставлять большую часть денег – себе, а в центр – передавать только лишь их малую часть. И никакие визиты Путина на энергостанции, законы о пенсиях и посещения Медведевым школ – не помогут. На фоне всего этого медленно, но верно нарастающего процесса «меркантилизма», хорошо работающего в Европе, но для России – подобного смерти в силу социальных, культурных и исторических обстоятельств, растянувших эту огромную страну от берега одного океана – до берега другого, все попытки власти о выстраивании единой структуры учета различных сфер деятельности населения, строительство планов на развитие отдаленных территорий и составление экономических прогнозов кажутся просто смешными. Все это похоже на прокалывание джунглей от сорняков. Когда же понимание того, что нужно делать на самом деле придет в головы тех, кто на самом деле управляет этой страной – будет, похоже, уже слишком поздно.