maaddi's Journal

Оrbem terrae - 2011

С наступившим, дорогие мои. Хотя – никто ни на кого не наступал. Все – в конце концов – прибывает в той точке, в которой оно находилось с самого начала. Может быть – еще в самые первые времена, когда Первочеловек, распластанный в Первовселенной, включая в себя все – ворочался в «темной материи», все это – уже было. Да и сейчас есть, просто – распавшееся на тысячи тысяч бликов в сознании этого божественного гидроцефала – почти лавкрафтовского «Азатота», не подверженного анализу мышления по юнгианским системам анализа. Чистый «разум» метафизики, к сожалению, в мире проявленного – порою трактуется как величайшее проявление аутизма, граничащее с полным отсутсвием связей с внешним миром. Очередной цикл, которому, по законам доминирующих на данный момент млекопитающих, выделено 300 с небольшим оборотов этой планеты, будет – как и все предыдущие – неоднозначным, удивительным, пугающим и радостным. Будут очередные скандалы, очередные – «сопли и слюни», очередные – митинги и обледенения, свадьбы, похороны и роды. Словом – может быть, что-то изменится, но – не сильно. Перемены же – это суть подлунного мира, в кортом всем нам выпало счастье оказаться в этот период «жизни». Вот, например, был в 2008 году – ресурс такой, «хохляцкий», ПРОЗА, кажется. А потом – он закрылся. Но все-таки часть статей с оного – я сохранил. Конечно, и в этих материалах – нет ничего нового, но все же – приятно иногда перечитать оные, слушая сграбленный трибьют песен Лаэртского с порядковым номером 3. Однако, для того, чтобы было немного яснее – приведу цитату:

«…Давайте на миг отбросим контркультурную интерпретацию людей, ведущих антисанитарный и жлобский образ жизни. Что останется? Останутся бактерии и варвары, желтые зубы и влажные анальные отверстия, обильно окруженные экскрементарными корками и фиолетовыми угрями; останутся чавкающие и отрыгивающие рты, серое нижнее белье и багровые раздражения на мошонках, орошенных желтеющим потом. За ширмой воспетой свободы – безграмотность сознания, мозговая дикость, деградация.

Почему современная культура склонна романтизировать поганую чернь? Причина, полагаю, в том, что современные марксисты называют диктатурой пролетариата. Либерализм на бобах контркультурной традиции и постмодернизма превознес массы настолько, что вся их жалкая болотистая жизнь стала олицетворять бунт против успешных и обеспеченных меньшинств. В какой-то миг образ жизни бедняков, калек и нищих, люмпенов и гопников, ленивых негров из гетто и бандитствующих базарных чурок стал единственно приемлемым. Защищенные политкорректностью, они, подобно паразитам, наполняют наши улицы и театры, наши книги и наши культуры, подыхают на их телах и гниют, умножая легитимное зловоние. Нас же заставляют рукоплескать и приветствовать, соглашаться и кивать. Не напоминает ли это пророческий фильм «Идиократия»?

Ошибкой было уповать на сакральное равенство, верить в то, что все мы одинаковы, и что обгаженный алкоголик в луже мочи ровня тем «современным маргиналам», которые «такие сволочи», что не брезгуют образованностью, воспитанием, эстетством; не брезгуют мыться, следить за своим внешним видом и силиться обставить свою жизнь в соответствии с пониманием того, что есть красиво, изящно и тонко.

По моему разумению, понимание равенства является извращенным тогда, когда под равенством понимается ситуация, в котором раса, сексуальная или религиозная ориентация могут служить оправданиями эстетическому убожеству современника. Разве не при извращенном равенстве живем мы сегодня?

Возникает и другой вопрос: Каким может быть адекватный дню сегодняшнему бунт? Таковой, убежден, может заключаться не в старообрядческих манифестах вроде «Я против буржуазии» или «Я против патриархата», но, среди прочего, в согласии с мыслью: «Эстетство есть новая контркультура в мире, где принято поддакивать всему, что доступно обывателю». Согласно этому суждению, бунтовать – значит не быть как социальный шлак и грязная биомасса, а значит бунт - есть борьба с фальшивым равенством и политкорректным фашизмом. Суждение это, признаем, противоестественно для сложившейся контркультурной традиции, которая раскрыла объятья перед диктатурой пролетариата. Я использовал словосочетание «новая контркультура» лишь как условное обозначение процессов борьбы против текущих норм культуры. Текущие нормы таковы, что впору говорить о необходимости появления контркультуры контркультуре.

В чем ключевая проблема т.н. старой контркультуры, следовать идеалам которой нынче модно? Проблема в том, что предмет борьбы на деле более не актуален. То, что воспевали бунтари прошлого, во многом стало сегодня общественными нормами. И если вчера имело смысл кричать «Свободу чернокожим!», то сегодня под вопросом свобода новых меньшинств – белых. Но вопя сегодня «Свободу белым!» не получишь славы и одобрения. Тебя обвинят в расизме, потому что контркультурная революция прошлого века победила. И все мы знаем ее участников как героев, признанных обществом. И нам тоже хочется быть такими героями - прославленными и любимыми. Именно поэтому мы слепо повторяем их речи, несмотря на то, что пора бы найти новые слова и новую идеологию, кинуть вызов контркультурному прошлому, победившему в настоящем.

Это означает начало войны в ситуации, когда более неуместен раздел на левых и правых, контркультурных и консервативных. Это означает начало войны из третьего, гибридного социо-культурного измерения. Борьба эта сулит неприятие и ненависть к ее отцам из каждого существующего идеологического лагеря, но борьба эта подлинна, а значит – оправданна. Сложность этой борьбы в том, что стрелять в тебя будут не только те враги, которые впереди, но и те «ех-соратники», которые всегда были за твоей спиной. Лишь такой порядок вещей может быть свидетельством реальной альтернативности идеи.

Перед дискурсом бунта стоит сегодня множество вопросов: как глобальные (Каковы реальные приоритеты современника? Что нужно использовать из интеллектуального опыта предшественников, что отвергнуть, что привнести? Как научиться качественно сомневаться?), так и локальные (Как перестать путать тщеславие офисных консюмеристов с тем, что есть подлинной борьбой? Как отделить модный бунт возгордившихся нарциссов-потребителей от реальных процессов перекраивания реальности?) Поиск ответов на эти вопросы – первоочередная задача для «детей огня». Момент объемной интеллектуалистской критики наступил. Критика т.н. «Системы» должна начаться с критики ее [Системы] противников»(с)

Может быть, подобное отрицание через отрицание – и имеет место на существование. Все может быть в этом мире, как через мутное стекло – представляющем нам некие, иные, горние, принципы бытия. Проецируемые на стены пещеры тени – есть не более, чем балаган, и самое адекватное, что может быть здесь и сейчас – это искать под песню, в трактовке Влада Титка, «Хомячек Тимка,» места ПРОДАЖИ (ололоооо…)) книги «Бунт на продажу», которую жена ищет – и нигде купить не может. Надо – на «Крупу», пока есть «время»... Уроборос плакал, давился, но продолжал жрать свой собственный хвост. За окном же, в свете фейерверков – серое небо посыпает крыши и тротуары снежком, где – то на горизонте – виднеются всякие петропавлавки и казанские с их шпилями и куполами. Сияет – телебашня, оплетенная всполохами разноцветных огней. И из года в год – будет повторяться круговорот колеса, ведь следует учитывать, что и всяческие шивы и елдабаофы, даджаллы с чернобогами, с фенрирами и кецалькоатлями, а так же – все сонмы невиданных и невидимых божеств, забытых, или же – более того, никогда не вспоминаемых, подвержены этому единому коловращению – подобно падению снежинок на землю, приходят-уходят-растворяются-уплотняются. Все так, как было, есть и будет, и просто жизнь, порой – это и есть величайшее проявление всего.

И нечего тут.

Но – не будем, не будем распространяться о подобных вещах. «Он знает заповедь: «НЕ ПИЗДИ!»/Но все равно – пиздит…»(с).

Новы Год же, хуле. А впереди еще и Рождество Христово, и так далее, и – тому подобное. Все есть на своих местах, и если кто-то думает, что что-то – не на своем, то – имеет право, так сказать, выполняя свою функцию в этой замечательной мозаике, как один из фрагментов – в «розе» на окне готического собора. Природа – не терпит пустоты).