Мои университеты

Служебные романы
Были и романы служебные. Где бы я ни работала, в ЮКОСе, в American Express, в фирме Exxon, должность моя называлась всюду одинаково: Monica Lewinski. По-русски, личный помощник президента фирмы. Правда, в ЮКОСе я опекала не президента. Одного из вице-президентов. Так что ни с Мишей, ни с Лёней, ни с Платошей я не спала. С кем проводила время в «овальном кабинете», я пока не скажу. Пусть это пока останется маленькой тайной.

Иногда, правда, такие романы заканчиваются неудачей. Вот, работала я в прошлом году в должности Lewinski у директора телекомпании Stream TV Константина Захарова. Звонит мне одна очень известная писательница, моя знакомая, супруга еще более известного кремлевского политолога. Она где-то рядом, с мобилы звонит, предлагает поужинать вместе в ресторане. Дело было в понедельник, 24 октября 2011 года, а у меня до этого, в пятницу, 21-го, первое вечернее свидание было со своим шефом. Вот и в понедельник он уже ждет-не дождется, когда рабочий день закончится. Все разошлись, он – хвать меня, и потащил к своему «Мерсу», повез на свою конспиративную квартиру на проспекте академика Королева. Он там раньше по-соседству работал в MTV Russia, блядей-моделек туда таскал.

Еле успела я мимо писательницы прошмыгнуть. Пришлось мобило выключить. Включила лишь в 23.45, когда Костик меня к станции метро «Марьина Роща» подвез (прямая линия без пересадок - до станции «Люблино»). Ну, меня по этой беспересадочной линии и «вычислили». Телефон отключился в метро, а включился лишь через полчаса, в 00:15 и на пересадочных узлах не проявлялся. Писательница подъехала за полночь ко мне домой. Стала в дверь звонить, требовать объяснений. Мне сказать было нечего, я дверь не открыла, а наутро вся Москва знала о моем служебном романе. Меня и поперли с работы.

Особенно яркие служебные романы у меня случались, когда я работала в Vector-Gallery, делала художественные выставки в выставочном зале близ Курчатовского института. Романы были яркие, но – мимолетные. Такие мимолетные, что я в пьяном угаре и не помнила, когда, с кем. Вернисаж вечером заканчивался, а для избранных продолжался далеко за полночь, до утра. Просыпалась в ужасе на диванчике с каким-то уродом и думала: «Неужели я с ним могла?!».

Помню сценку на Старом Арбате на вернисаже в галереи А-3. Лето, июль, 2009 год. Одна выставка у Курчатовского закачивается, готовится следующая. Я сижу на штакетнике в скверике перед входом в галерею А-3, раздаю визитки, приглашения.

Весело на пьяном вернисаже, только юбка длинновата!

Сидим, покуриваем. Слева – бывшая поэтесса Лена Дунская, справа – профессор ГИТИСа Алла Александрова-Павленко. Подходит какой-то долговязый художник. Из тех, что у меня в Курчатнике на вернисажах бывали и на ночных оргиях задерживались. Длинный, на две головы выше меня. Подходит, хватает меня, извините, за пизду (я в тот день в джинсах была), поднимает до своего роста и целует взасос. У Лены Дунской отвисает челюсть, Алла Александрова теряет дар речи.

Меня потом спрашивали, кто этот художник. А я даже и вспомнить не могла. Разврат на моих оргиях был таким обыденным явлением, что у меня даже в памяти тот художник не отложился. Один из многих.

- Тебе надо сменить фамилию! – говорили мне после таких ночных оргий. – Ты теперь для нас не Марина Георгиева, а Марина Оргиева!

Сейчас сижу тихо, как мышка. Стараюсь в подобные истории не вляпываться. Сижу в маленьком офисе между Большой Никитской и Поварской, в Столовом переулке, на углу Медвежьего.

Как меня туда взяли, несмотря на многочисленные истории в тырнетах, ума не приложу. Наверное, потому что у меня бабушка - еврейка. Моему шефу, Игорю Лобовскому, родственники которого еще в советское время «по 5-й графе» разъехались по всему свету от Сиднея до берегов Гудзона и побережья Калифорнии, такие нравятся. Он даже на меня чем-то похож. Такая же яркая белоснежная улыбка, рот до ушей.

Впрочем, редкая птица из семейства Лобовских долетит до берегов Австралии. Те, кто уезжал в незапамятные времена, когда Брежнев по требованию Никсона приподнял железный занавес, обосновались в Латинской Америке. В Эквадоре, в Аргентине. Больше всего Лобовских - в Чили: Израэль Лобовский там, Мойше Энрикес Лобовский… Многие – в Северной Америке, в Канаде, в США. А когда Чехия перестала быть советской колонией, стали и туда уезжать.

Да какая разница, куда? Нынешний мир тесен. Вон, поговорила с шефом, оказалось, некоторые из Лобовских (Вики, Лариса, Максим) живут на берегах Гудзона, чуть не в соседнем доме с одноклассницей моего «бывшего», к которой мы не так давно еще собирались (и собрались бы, если бы тот хахаль не перешел в разряд «бывших»).

Впрочем, я отвлеклась. Что я хотела сказать? Да, собственно, то, что у Игоря Лобовского практически все сотрудницы, как и я, – дщери иерушалаимские. Да, видимо, потому он и взял меня, несмотря на подмоченную ниже плинтуса репутацию в тырнетах. И ведь одна краше другой, все – молоденькие. Таких старух, как я, нет, а вот все равно взял. Видимо, как раз благодаря репутации в тырнетах. Но об этом позже. До этого мы еще не дошли.

Правда, нет, должна сказать, не все сотрудницы у Игоря - дщери иерушалаимские. Есть, вот еще Минзаля Ишмуратова. Но эта очаровашка, она для экзотики, чтобы не говорили, что одни еврейки тут сидят. Но прелестная Минзаля – она не из Средней Азии, как можно было подумать, нет. И не думайте!

Минзаля - яркая блондинка, греческий профиль. Весь ее облик - яркое подтверждение, что обитатели Волжской Булгарии, Казанского ханства никакого отношения к монголам не имели, как это в советских учебниках истории писали, а были выходцами из греческих колоний Причерноморья. И кто скажет, глядя на Минзалю, что Лев Гумилев или там Фоменко не прав, а?!

В общем, сижу я в той же должности, что и Monica Lewinski. Личный помощник президента фирмы. Распространяться о деталях не буду. Зачем? Тем более что работа не бей лежачего. Фирма собирает бабло на престижные премии в миллионы «деревянных». Естественно, сотрудникам, «особо приближенным к императору», достается изрядно. Премия - «Глобальная энергия».

В московской литтусовке до сих пор вспоминают, как Месяц-старший, Геннадий Андреевич, эту премию получал в 2003 году и тут же сыну роскошную квартиру у Третьяковки купил. Вадим сразу с Лонг-Айленда съехал, приемы роскошные для московских литераторов стал устраивать. Щас, конечно, цены на квартиры в Белокаменной уже другие, на нашу премию роскошные апартаменты не купишь, но всё равно премия - немалая. Ну и нам на зарплату, на булавки, немало остается.