Бывают дни, когда удивительным образом сходится время с пространством и возникает глупое чувство бессмысленной радости, не буйной, а покойной – ленивое ощущение правильности твоего нахождения в данной точке в данный момент.

Вчера мы с topsika@lj, приехавшей к нам на две недели из Иерусалима, брели по городу нога за ногу – прибрели на остров Сан-Луи, купили лучшее на свете мороженое – клубничное и апельсиновое из корольков, спустились к воде, там гуляли совершенно здорового и довольного вида утки с селезнями под ручку.

Подошли к Нотр Дам сзади и долго смотрели на итальянцев, пока они вместе с магнолией фотографировались.

Я держала руку с аппаратом в кармане, наготове, чтоб не упустить какой-нибудь зазевавшейся добычи – а весной около Нотр Дам добыча такая расслабленная, голыми руками бери – даже и носом не поводят, когда их – в упор.

В Нотр-Дам начались пасхальные службы, их транслируют на большущий экран на площадь, – небо всё в ухабах чёрных светящихся, пронизанных солнцем туч, орган, хор, заполняющие пространство, люди, собаки, самодовольный чёрный кот.

А напротив, через мостик, на Левом берегу кафе – столики под навесом, газовые обогреватели на длинных железных ногах, от них слишком уже жарко, и мальчик за роялем прямо в проёме распахнутой двери.

Джаз и церковное пение встречаются на середине моста, таинственным образом они не перемешиваются – автоматическое соблюдение территориальных прав.


И дополнительная утренняя радость – я теперь вхожу в кампус через заднюю закрытую калитку, которую отпираю ключом. Напротив калитки с другой стороны тупика, там и машины-то не ездят, живёт старичок с фокстерьером в доме с крошечным садом, в котором умещается одна магнолия, одна японская красным цветущая айва и один розовым цветущий персик, а на задворках кампуса доцветает форзиция, одуванчики в траве, и железная калитка скрипит.

И весь город вместе с пригородами почти парит в распустившихся и распускающихся вишнёвых (прости, aguti@lj, – я знаю, что это не вишни, эти розоцветные деревья, среди которых вишен немного), но всё равно – эти цвета земляничного мороженого, розовые и белые – всё это – вишнёёёёвые (куда же мы без буквы ё?)...