Хм, вот мои родители совсем не коммунисты. Напротив, к коммунизму всегда очень даже критически относились, Солженицына по ночам под одеялом с фонариком читали, но ничего такого мне в детстве не рассказывали - ни про семью царскую, ни про Прагу. Я уж сам в более-менее сознательном возрасте, в средней-старшей школе, в середине-конце 80-х стал что-то узнавать. При этом образцовым пионером я не был, комсомольцем стать вообще отказался...

Это я к чему? К тому, что при всей разнице путей результат практически тот же самый.

А мне мать (спецпереселенец) рассказки рассказывала, как они тут на Северах в "эвакуации" оказались.

А их когда и куда спецпереселили?

Только что именно об этом и написала.

В Ваши времена отказаться комсомольцем быть уже не означало приговора. Когда я пришел из армии в 1989 г. и выбросил комсомольский билет, все мне говорили "ты что, сбрендил? Теперь тебе в универ путь закрыт". Это, конечно, была инерция, времена уже, по словам Н.Я. были вполне травоядные. Но в начале 80-х я знаю только одну свою знакомую, в соответственном возрасте сознательно не пошедшую в комсомол. Это воспринималось чуть ли не как подвиг. Она, кстати, возможно, из-за этого и не прошла в Московскую консерваторию.

Да я и не говорю, что это был героизм с моей стороны. Хотя кое на какие лишения я тогда готов был пойти совершенно сознательно. Наша школа тогда дружила с одной гэдээровской школой и каждый год группы ездили по обмену туда-сюда. Вот и я должен был поехать, но мне сказали: ты ж не комсомолец, вот вступишь - тогда поедешь. Я сказал, что на фиг не упёрлась мне в таком случае их ГДР и предложил им пойти лесом. Они и пошли, причём в результате взяли меня туда и некомсомольцем.

Интересно, что эта как раз видимо особенность моей биографии сильно повлияла в сторону лояльности к соввласти (как-то так естественным ходом вещей вышло, что мне туда вступать особо не предлагали - единственный раз был уже в универе - но там с мы с комсомольцами разошлись, выяснив, что я отношусь к этому исключительно как к формальности - могу вступить, если им это очень надо - чтобы не создавать проблем, но сам не рвусь).

В частности - я знал, что некоторые страсти про ужасы позднесоветского режима изрядно преувеличены общественным сознанием (чему пример - ваш коммент :)). С другой - имея формальный статус не "вполне благонадежного" (при отсутствии на самом какой-либо антисоветскости) сильно запасть на официальную идеологию довольно трудно.

Но вообще - интересно, что я нахожусь по возрасту где-то аккурат посередке между таки-нетом и вами - и воспринимал СССР как место не без недостатков, но вполне неплохое. В частности - оказался вполне устойчив к потоку перестроечной информации: с одной стороны меня это все не очень удивило (тем более, что кое-что я и так знал - просто сложилась цельная картинка), с другой - не шокировало - потому что к 20 годам все-таки уже наивность проходит. То же самое уберегло меня и от впадения в "демократическую веру".

Еще, конечно, повлияло то, что семья у меня была неполитизированная (что, кажется отличает от остальных корреспондентов)

А где ужасы?

Ну это вот например - очень пафосное про отсутствие комсомольского билета, как "приговор" :) Реально в самом начале 80-х это скорее создавало определенную специфику, но почти не мешало. Да и раньше, afaik тож.

Не стану подвергать сомнению Ваши слова о Вашей личной судьбе. Но речь идет о величинах статистических. Вашу ситуацию можно охарактеризовать словами "и так бывало". Вы же пытаетесь сказать, что это было павило. У Вас спрашивали характеристику из комитета ВЛКСМ при поступлении? Как Вы думаете, она зачем требовалась? Ну и были разные факультеты. Вы где учились?

Приговор, конечно, легкий. Но он был. Может, и из МГИМО или ИСАА Вы знаете некомсомольцев?

Поступал я на матмех ЛГУ. Что до характеристики именно из комитета - характеристика из школы у меня была - но я не помню от кого именно. Сам факт несоюзности я в анкетах всегда честно указывал (и на курсе был вовсе не единственным несознательным). Что до МГИМО - конечно - есть довольно много мест, где идейная выдержаность нужна - но для большинства народа это неактуально просто потому, что туда им не надо.

Вы же пытаетесь сказать, что это было правило

В общем - насколько я знаю - да, с год назад кто-то устраивал опрос в ЖЖ-шке на эту тему - примеров вроде моего там масса (размазанного по годам), контрпримеров просто нет (вопрос о МГИМО etc естественно не рассматривается). При том, что "мы тебя не возьмем в комсомол и тебя никуда не примут" естественно пугали. Что тоже было полезно для общего развития. Вообще - основное, что я хотел сказать - это полезность понимания, что все это устроено несколько менее прямолинейно, чем кажется.

Просто, видимо, каждому заметна чужая прямолинейность, а своя... Впрочем где-то уже кто-то это говорил.

Не совсем так. Я 1961 г.р., соответственно в комсомол пора было вступать в 1975, но меня не хотели принимать, поскольку был плохим мальчиком. А годом позже уже хотели, но я не захотел.

И так никогда и не обилетился, что не помешало мне впоследствии поступить в институт.

Правда это был один из буквально 2-3 институтов в Ленинграде с репутацией, что туда евреев "берут". И действительно брали. Чем объяснялась такая аномалия - по сей день не знаю.

А в институте со мной в группе учился парень на 2 года меня младше, который тоже в комсомоле не состоял.

Правда из института нас обоих выгнали уже в конце первого курса. :-)

Я в общем к тому, что - по крайней мере в Ленинграде - вегетарианские времена наступили раньше, чем вы считаете. По моим воспоминаниям всю юность и молодость мне и моим друзьям всерьез страшно никогда не бывало. И даже, когда с обысками приходили и в Большой Дом на допросы таскали, и т.п., все равно по-настоящему страшно не было: как-то было интуитивно понятно, что пытать не будут и скорее всего даже не посадят, а только мозги будут трахать.

Максимум, чем мы рисковали, это карьерой, но тут, по-моему, тоже сказывалась специфика Ленинграда. У нас все обстояло, как мне тогда казалось, да и сейчас кажется, гораздо проще, чище и четче, чем в Москве: очень большая часть поколения совсем рано полностью вычеркнула из числа рассматриваемых вариантов "как жить" вариант делать карьеру в системе и ушла во "вторую культуру", а в миру в котельные, в дворники, в сторожа, максимум в лаборанты в каком-нибудь музее или институте.

(Вспоминаю забавный случай на тему о том, насколько глухая стенка разделяла в Ленинграде два мира, "официальный" и "второй": как-то ночью на Невском на меня натолкнулся очень сильно пьяный человек, лицо которого показалось мне знакомым. Из короткого разговора выяснилось, что человек этот - актер из БДТ, не из самых звезд, но довольно известный. Он был очень здорово пьян и попросил проводить его до дома, а я никуда не спешил и согласился. По дороге мы заговорили за "культурную жизнь" в городе, и постепенно выяснилось, что ему буквально ни одно из упоминаемых мной имен и событий не говорит совсем ни о чем, и наоборот. Мы буквально в несоприкасающихся мирах жили.
А в Москве, как я запомнил, если писатель-диссидент, то обязательно либо жена народная артистка, либо отец дипломат, а если хиппи-музыкант, то непременно папа либо в ЦК, либо по крайней мере проректор Академии Общественных Наук при ЦК).

Единственное, чего было страшно по-настоящему - это армии. Но тут тоже довольно быстро выяснилось, что выкосить себе белый билет не так сложно, как могло показаться, так что ни я не служил, ни буквально ни один человек из очень большого круга друзей не служил.

В общем, как ни парадоксально, но таким свободным, как с лет 17-ти до лет 26-и, т.е. с где-то 1978 по где-то 1987, я больше себя никогда не чувствовал.

И то 1987 - рубеж, обусловленный не внешними общими для всех обстоятельствами, а моими личными, я в том году уехал в Штаты. А в Ленинграде лафа продолжалась еще несколько лет. В 90-м году я впервые приехал из Штатов и застал в тогда все еще Ленинграде такой кайф, что полгода не мог заставить себя вырваться.

Да, я как раз о рисках и говорил. Действительно, были самые разные ВУЗы и разные факультеты в пределах одного ВУЗа. Но, не будучи комсомольцем, ты лишал себя массы возможностей. Хотя кое-какие и оставались.