| 5:43p |
В лесу
Стоял туман, издалека раздавались приглушённые звуки тамтамов.
Устаю я от жары, вроде бы и не сделал ничего, и чувствую себя как ватный.
Приезжали сегодня репортёры из газет, почти все были не очень молодыми и религиозными, один был молодой и похож на гомосексуалиста (в кармашке рубашки наблюдались белые цветы).
Домашние газеты (как впрочем и имена) репортёров я не запомнил да и не спросил. Сказали говорить на английском, быстро и доступно.
Пытался из всех сил.
Репортёры включили диктофоны, достали Никоны моделей не младше Д70 (кроме гомосексуального вида малого и смутно знакомого старика, у которых были мыльницы) и стали снимать и слушать.
Рассказал что:
Бля-бля-бля desertification бля-бля-бля global climate бля-бля-бля combat desertification бля-бля-бля productivity бля-бля-бля largest and driest бля-бля-бля interdisciplinary research as future of the environmental science.
Ух, горло пересохло.
Журналисты внимательно слушали, аккуратно записали имя и должность, попросили снять чёрные очки (солнце у нас), когда увидели мои добрые и простодушные глаза обрадовались (Во теперь ты похож на человека, а не убийцу из спецназа) и защёлкали камерами ещё усерднее. Попросили сделать вид что работаю за компьютером, поцокали языками и уехали.
Хорошо что побрился. |