— Собственно, всё дело в памяти, Дэйтон. В свойствах нашей памяти. Мы ничего не забываем. Мы можем заставить себя не вспоминать; но мы не забываем. Всё пережитое нами остаётся в памяти трёхмерными картинками; вкус, цвет, запах, объём, эмоции, чувства... мы не забываем ничего. И мы помним всё как есть, как было; мы не преформируем, не искажаем, не замещаем. Другие это умеют; мы — нет. Не важно, что именно мы помним, важно — как. У нас с тобой это одинаково. Томаш может забыть, о, это очень легко с ним происходит; но эта удивительная лёгкость не имеет ничего общего с легкомыслием или безнравственностью. Его чувства не менее интенсивны, но они не остаются в нём навсегда, как в нас..

— Держи. Её письмо там, между страниц.