| 11:15p |
Записки мечтателей. Из раннего.
Вы так вели по бездорожью,
Как в мрак падучая звезда,
Вы были горечью и ложью,
А утешеньем – никогда.
ААА
Фамильярное.
,Ах, пэри, не найдется покурить?
Согрейте сердце, пэри….
Попробуйте чуть ласковее быть…
Но. Я ошибся дверью.
***
Они ещё вернутся к нам,
Все наши страхи и желанья,
Страсть к незнакомым именам, -
Туманный привкус обаянья.
Мы были там. Мы были все.
Не ври, что юность нас обходит.
Но черт возьми! Теперь одни.
И тоже ладно, тоже… вроде…
Я не собрал себе друзей,
Их не приковывал цепями,
Тетрадкой этой отогреть
Пытаюсь память.
Вам, Мэри, я писал стихи,
Но это было лишним.
Они пьянящи и пьяны
Любовью. Надо тише…
Не надейся, но жди,
Не надейся, но жди,
Если все же появятся силы
И от Белого моря валы,
Прямо к Черному лягут приливом,
Ты глотни этот хрусткий от льда самогон
И опять собирайся в дорогу.
Продолжай. Не надейся.
И, может быть, я
Доживу и приду на подмогу.
Я часто с горечью твержу
До одуренья тему:
Жил Архимед. И он назвал
Любовью теорему..
Медлительно-горьки слова
Мне на ухо шепчет разлука
И дремлет от них голова,
Они так приятны для слуха.
Здесь много отзывчивых душ,
И глаз, приоткрытых надежде.
Но именно здесь – я бешусь! –
Мы стали слабее, чем прежде.
Нас любят, но любим ли мы-
Шальные, весенние годы
Мы так меж собою немы.
На сердце тоска, непогода.
И песни, звучащие вновь,
Полны этой горькою нотой.
В душе этой нежной весной,
Вопрос просыпается: «Кто ты?»
Стократ одиночество друг,
Стократ, многоликое, недруг,
А я все по-прежнему вру,
Совсем не леча этот недуг.
… и когда я проснусь в этом крае усталой весны,
Потихоньку прищурясь на вдруг проглянувшее солнце,
Мне вернут мою память дотоле дремавшие сны,
И любовь все отдаст, все отдаст, что от сердца дается.
15 декабря 1998 г.
допечатать…
Этот снег отлетит и слепящую свежесть не даст,
И февраль отойдет, не поняв, что за льдами я скован
Только эта тоска отсчитает последний свой час,
И меня, полусонного, выпустит снова.
И когда я проснусь в этом крае усталой весны,
Потихоньку прищурясь на вдруг проглянувшее солнце,
Мне вернут мою память дотоле дремавшие сны,
И любовь все отдаст, все отдаст, что от сердца дается.
15, 28 декабря 1998 г.
Поэты забывают сказку,
И притчу былью заменив,
Стареют и скучнеют разом
Себе неверность сохранив.
Так было. Что ж, так ныне снова.
Неспешный жизни поворот
Отбросил сказочное слово
И мы опять вдали дорог.
Мы одряхлели. Наши мысли
Не рвутся больше в горний круг.
И эхо всех потерь без смысла
Нам шепчет: «Счастье – ложь, мой друг»
И не ища подзвездных высей,
не веря радости для всех,
пока следы не замели все,
идем искать простой успех.
я молодой, еще не сломан,
потерей, жизнью и тобой,
и я один торю дорогу
вновь за подзведною мечтой
и та мечта моя иная,
что есть и слава, есть и зло,
и что творить, себя сжигая,
мне в этом мире повезло.
Я верю, я надеюсь очень,
Коль скоро до Суда дойду,
Мне отдохнуть велят. До ночи.
Сил придадут. и я пойду.
Опять не зная и простого, -
Как строя, дров не наломать,
И что прощение простое
Мне захотят на небе дать.
18 декабря 1998.
Я только пою,
Знаю, сердце меня не услышит.
Слепящая боль,
та, что только с годами тусклей.
Тебя не украсть,
этих слов ты, конечно не слышишь.
И лучше молчать,
И глядеть, и глядеть веселей.
К чему всякий раз,
Когда лишнее слово – помеха,
Подступит волной,
Торопливая, жалкая речь?
В спокойные сны,
из слепящего, звонкого смеха
уйти. И прощаньем
с тобой тебя просто сберечь.
Я только пою, твое сердце меня не услышит,
И пламя печали, похоже, стихает «на нет»,
Мне нечем помочь,
Только время бесцельно запишет
За мной в своей книге
Который бессонный рассвет.
Окончено 29 декабря 1998 года.
В этот вечер никто не сказал мне «прощай»
Ждали, чтоб поскорее, - с утра – непогода.
Мне, наверное, легче – и не замечать,
А потом позабыть, как о моде прошедшего года.
Я и сам не привык. К ним, к друзьям,
Где-то было – не фальшь, но, наверное, все не сложилось
Мне уже тяжело кочевать, и не злясь здесь и там,
Все предательства сбросить за борт – не случилось. |