| 6:29p |
поражение пятна.
на пришпоренной свадьбе
выше последние каблуки, глаже гуцульское полотно.
выпорхни, девушка-резеда, сквозь незакрытые швы усадьбы:
так уплывает тебе фата, так исчезает твое пятно.
спали четырнадцать секторов и просыпались, услышав: заяц.
тряпки любые, плавленный свет, да все разменяли на этот грим.
а кто-то расшатывает мостки, в снеге прогалины вырезает,
и отпускает наружу взгляд, и не торопится за твоим.
блистер надорван, едва шуршит, при феврале конвой,
мертвая лиза листает дни, клянчит играть в зарницу,
солнца янтарный, глазунный мяч переводят на угловой,
от поцелуев в глазах уже не двоится.
правит ладони леска, ловится мелюзга,
дышится от мясопуста до карнавала.
если подтопишь губы, делаешь резкие берега -
главное чтобы не жгло и не нарывало.
и вот коротаешь ветры, молишься фитилю,
к людям выходишь с полной слюны жалейкой.
то шелестнешь завязкой, которую тереблю,
то провисаешь неловко надетой шлейкой.
вязнет впотьмах лучина, стынет себе смола.
автоколонна ходит до теребовля,
свибловский месяц делают из стекла,
только куда наклеить, к виску, в альбом ли?
выбелен перелесок, весело в кладовой,
спрятано в каждой сценке свое шептало,
и у венчальных пальцев - росчерк взъерошенный, перьевой,
и между губ послевкусие нембутала. |