| |||
|
|
в сапогах из енота, в огромной собачьей куртке я вернулся из плена людей на четвертые сутки. был подшит за подкладом флакон драгоценного яда, и набит на груди точный план корабельного сада, и шуршали в карманах заемные чьи-то бумаги - я не помню зачем, ты не мучай меня, бога ради. я вернулся оттуда, где солнце на красном кардоне, где не тают и ждут отпечатки моих ладоней. я как будто скучал, я как будто измучен ношей что же тянет в затылке: "не бойся меня, хороший"? я вернулся домой, в изразцовые жаркие печи, в сладкий дым, нежный тлен, но ничто меня здесь не лечит - сердце новой звезды одряхлело и сыплет грани, я сижу и смотрю в свой колодец на сны и камни: там пернатые женщины в парках целуют прохожих, до стеклянного сна, до мороза в груди и под кожей. их зовут как-то дейзи там, дарси, грейси или лиззи - я плохо помню, а ты не смейся - это вязкое мясо давно развратилось духом, я тоскую всей желчью, всем теплым медвежьим брюхом, каждой легочной пленкой, всей взвесью кровавой пыли - я не знаю других, чтоб нежнее меня топили. в сапогах из енота, с огромной опухшей рожей, я которую вечность моложе и блядь, моложе. я отдал тебе свет корабельного сада, моя елена, я бы отдал тебя, за еще одни сутки плена - чтобы сосны и солнце, и крабы вдоль ног бродили, и пищал за диваном китайский ручной будильник. Добавить комментарий: |
||||||||||||||