Не хочу в 1990-е! – 2
На примере "важнейшего из искусств"
(очередные ТВ-впечатления)

В минувшие пятницу и субботу телеящик показал два отечественных фильма 1990-х. По совокупности оба они лишний раз убедили меня в том, от какого монстра мы избавились в виде той самой "благословенной" эпохи.
В пятницу шла "Мама" Д.Евстигнеева, в субботею - "Ворошиловский стрелок" С.Говорухина.
Оба - не шедевры мировой кинематографии. Но речь идёт не об их художественных достоинствах (хотя в главной роли первого из фильмов - Н.Мордюкова, а второго - М.Ульянов). Всё дело в их символической роли: как характерных признаков разгара и окончания самой ненавистной из пережитых мной эпох.
Первый из двух фильмов - типичный продукт кино-90-х, второй - знаковое явление, символизирующее долгожданный разрыв с нею.

Что было самым характерным в кино 90-х? Выходило очень мало фильмов, но те, что изредка появлялись на экране, делились лишь на две категории: либо - беспросветная депрессуха, либо - низкопробная развлекуха (либо ещё политическая и лжеисторическая конъюнктурщина, примыкающая по стилю то к первой, то ко второй из категорий). С последней из них - всё ясно (вроде каких-нибудь "На Дерибасовской хорошая погода...", "Особенности национальной...", "Ширли-Мырли", бесконечного поток кинодерьма с тошнотворным Ильиным и т.п.), и она не заслуживает того, чтобы её здесь обсуждать. Что же касается первой - то в беспросветные времена иного кино и не могло возникнуть. Но поражает именно то упоение, с каким наши драмоделы и "режи" пекли чернуху - такую, чтобы бить по самым уязвимым местам человеческой психики.
В этом смысле "Мама" Евстигнеева-сына - типичный продукт эпохи. (Что, не мог автор названия другого придумать? - чтобы не "забивать" хороший добрый фильм 1970-х годов с Людмилой Гурченко в главной роли.) Это - одна из многочисленных вариаций на "кинобеспросвет" 90-х, снятая профессиональным конъюнктурщиком (дожив до "смены парадигм" 2000-х, Евстигнеев стал снимать "про светлое": "Займёмся любовью". Ещё одно "оригинальное" название, но этот-то фильм и впрямь получился неплохой.) Вольная обработка подзабытой уже истории с семейством Овечкиных, попытавшимся когда-то угнать самолёт. В фильме - всё как доктор прописал. "Хорошие" становятся плохими, оттого что жизнь у них "очень уж ужасная", и обрисованы все их злоключения с особым садистским смаком. Сюжетные повороты фильма - абсолютно неубедительные, придуманные для возбуждения сантиментов. (Попробуйте хотя бы один раз в жизни выкрасть из спецпсихушки парализованного, дотащить его до станции электрички и везти всю страну на перекладных, ни разу не попавшись ментам. И всё это сделать незаметно. Или вообразите себе историю, когда герой, 15 лет подряд молчавший, камуфлировавшийся и изображающий психа, вдруг начинает говорить "ключевые слова" - да так складно, что заслушаешься.) В общем, рассчитано на слабонервных. А главное - Мордюкова играет плохо, исключительно на своей "натуре" (с бабьими причитаниями и завываниями), её речевой аппарат полупарализован, но авторы фильма тщетно пытаются это скрыть. То же самое - остальные "звёздочки" (О.Меньшиков, В.Машков, Е.Миронов).
С содроганием вспоминаю ещё один типичный гнойный продукт ранних 90-х: "Дюба-дюба" А.Хвана - с тем же самым Меньшиковым в главной роли. (Меньшикова я с тех пор невзлюбил надолго.) Ну там, естественно, всё то же самое: "хорошие" вынужденно становятся плохими. Герой спасает кого-то сильно наркоманящего и для этого изобретательно истязает кого-то сильно подпольно-богатого, чтобы тот, значит, дал ему денег на предстоящее спасение. Для пущего "экзистенциализьму" Меньшиков психологически пытает своего подопечного в клоунском костюме. Всё под музыку Малера (довольно разнообразно подобранную - кто ж это, интересно, был у них музыкальным консультантом?).
И у всех прочих фильмов той поры стержень один: вынужденно-плохой борется с ещё более плохими. (В наши дни эта тема спущена на попсовый уровень в многочисленных штамповках-телесериалах про "правильных братанов" с Певцовым и Безруковым. А тогда всё было изобретательно, с выдумкой.) И ещё один неизменный стилистический признак: сочетание мрачной тошниловки с жестоким цинизмом, намеренным инфантилизмом, клоунадой и какой-то тотальной амнезией чувств. Вообще-то всё вместе это - готовый клинический диагноз психически больному обществу.
(Символичен в этом смысле ещё один пример, с программным названием: "Нелюбовь" - автора не помню. В главной роли - Ксения Качалина, сегодня уже подзабытая. Сама про себе - готовый образ чахлой недоразвитой женственности, характерной для тех лет.)
Потом уже полученное ноу-хау стали эстетизировать, продавать на Запад. Вспомните какую-нибудь фестивальную клюкву типа "Страны глухих" (с дурацкой музыкой Лёши Айги). Неким промежуточным звеном (вроде развлекухи с претензией на серьёзность) явилось "Окно в Париж" ленинградского перестроечника-зубоскала Ю.Мамина - с типичным ноу-хау: снять кино на французское бабло, с французской актрисулей, непременно - с пинанием советского прошлого, и без того загнувшегося. (Что характерно, сегодня Ю.Мамин превратился в характерный типаж демократа-неудачника, который хнычет в "Новой газете" о том, как он нигде не может достать денег на новый фильм - потому что, мол, очень бездуховны все стали. Прозрел.) Появились варианты фашизоидно-бандюганские - мерзопакостный "Брат" с не менее мерзопакостным Бодровым в главной роли, секс-символом для лимитчиц всей страны (сгинул - туда ему и дорога, не жалко). Это уже - предвестие будущей путинско-националистической эстетики, разработанной в качестве соски-утешилки для обиженных.
На самой заре послеперестроечной эпохи моим личным опытом соприкосновения с т.н. "новым кино" стал фильмец некоего А.Харченко (кто-нибудь его вообще помнит?) под названием "Короткое дыхание любви". (Сюжет незамысловат: советская женщина впервые отправляется в турпоездку за границу, влюбляется там в какого-то наркомана-авантюриста, а сын у неё дебил, а мужа нет вообще. В результате их преследуют бандиты и они бегут. В общем, все умерли.) В главной женской роли - супружница главрежа, некая фантастически бездарная Клара Белова (слыхали про такую? - весь фильм кликушествует и придыхает "под Доронину", в центральном эпизоде, естественно, молится богу), в мужской роли - сын Лиепы (наследный балерун, для звёздности). Режиссёр вышел на меня через третьи руки, чтобы я подобрал ему музыку для уже готовой картинки. (Просил, естессно, Баха, Вивальди и Малера - другого производители сентиментальной пошлости не знают и знать не хотят. Я им сверх плана подкинул ещё Шуберта и Брукнера - последний идеально, секунда в секунду, лёг на видеоряд.) Я был тогда желторотым первокурсником и не потребовал, чтобы со мной заключили договор. Денег мне, конечно же, не заплатили, и фамилия моя даже не появилась в титрах. Более того - они потеряли часть дисков, которые я им дал для записи музыки. (Производители дисков, конечно же, тоже не получили ни копья.) В следующий раз Харченко мне опять позвонил, и я с удовольствием послал его на хуй.

В этом смысле настоящим переломом и кино-символом окончания 90-х стал фильм Говорухина "Ворошиловский стрелок". Впервые в отечественном кино (из того, что сразу вышло на экран) акценты были расставлены совершенно иначе - чётко и ясно: ненавистная власть, ненавистные новорусские гопники, ненавистные менты с прокуратурой действуют заодно против деда-пенсионера, а дед в одиночку (и, главное, успешно!) мстит за свою изнасилованную внучку. Помогает ему лишь знакомый милиционер - тот, что остался честным - и он же покрывает деда перед начальством (опять-таки, успешно).
Казалось бы - ничего особенного? Сколько подобного кино снимается в Голливуде! - коррумпированная полиция-суды и мститель-одиночка. Сегодня в России таким сюжетом и его интерпретацией никого уже не удивишь. Но тогда, в 1999-м - это означало полную перемену. Впервые в кино показали простого пенсионера, который отстреливает яйца университетскому мажору и взрывает в собственной "тачке" её хозяина-платочника с цепью на шее. Представители власти названы по имени: "оккупанты". А дед, отомстив за внучку, не "трагически гибнет", а уходит домой в шахматы играть и пельмени доедать. И соседи ментам его не выдадут. Потому что деда они одобряют, а "законную власть" так же тихо ненавидят... Помню, с каким чувством счастья я вышел из "Дома Ханжонкова", посмотрев этот фильм. Началось!
И помню, как тогда же, в 1999-м году, в ответ на этот фильм либеральная пресса дружно завыла дурными голосами. Помню паскудные статейки в МН, в "Огоньке", в "Итогах" и т.п. Особенно изгалялся Войнович (он тогда себе на кефирчик колумнистом в МН подрабатывал). "Гимн самосуду" - укоризненно называлась его рецензия. (Мол, против "законной власти" - ну никак низзя. Хотя ему самому в советские времена почему-то было можно.) Мне запомнилась одна фраза оттуда: "Жалко девочку? Да нет, не очень. А вот 70 рублей, потраченных на видеокассету, жалко." (Главное - у Войновича у самого есть дочь. Хорошо бы с ним кто-нибудь провёл эксперимент: жалко или не жалко, когда твоего ребёнка насилуют, а насильников покрывают менты?) Помню ещё разговорчик в какой-то типично РГГУ-шной семейке: подросший сынок накануне отбытия на американскую стажировку вяло брехал, что фильм этот "разжигает классовую ненависть". (Ёб твою мать!...)
"Ворошиловский стрелок" вышел в самый разгар пробуждения достоинства у людей после кириенковского "дефолта", во время коррупционных скандалов с ельцинской верхушкой и американских бомбёжек по Югославии. Тогда премьером недолгое время был Примаков, но за эти 8 месяцев люди впервые почувствовали себя людьми. Впервые вслух стали обсуждаться темы, доселе табуизированные в "приличной" демтусовке. Впервые монополия либеральной пропаганды оказалось подорванной - и как мы теперь видим, уже навсегда. Точно такой же хай, как и с фильмом Говорухина (только гораздо более истеричный), всё блядво из гусинско-березовского агитпропа ежедневно устраивало по адресу Примакова. "Ворошиловский стрелок" стал, пожалуй, киносимволом несостоявшейся "эпохи Примакова". (У Говорухина есть ещё "Великая криминальная революция", сделанная гораздо раньше, по горячим следам "приватизации" - фильм до сих пор так и не увидел света. Своего рода несостоявшийся памятник несостоявшемуся Верховному совету, расстрелянному в 1993-м. С этим фильмом Говорухин мог бы стать чем-то вроде нашего отечественного Майкла Мура. Но, в отличие от США, у нас такие инициативы быстро пресекаются.)
(Вспоминаю ещё один очень милый детский телефильм, вышедший по наступлении 2000-го года, сразу после отставки Ельцина - забыл только название. Такая рождественская история про бедного одинокого дворника, живущего у себя в квартире в центре Москвы с кучей котов. Дворника насильно пытаются выселить бандиты: им надо забрать старый дом под казино. Но хозяина выручают коты - дружно впиваются в морды браткам, а на крики прибегает милиция. Справедливость восстановлена. Наивная, но добрая и правильная "стори". Тогда тема "маленького человека" и справедливости была как глоток свежего воздуха.)

Примаковская линия на изничтожение коррупции и на социальную справедливость тогда, увы, захлебнулась. Победила линия "мягкого преемничества" и передела собственности в пользу коррумпированной бюрократии. Наступала чиновно-ментовско-поповская эпоха им. Путина. Предвестием грядущего путинского "гламура" стал совсем другой фильм (того же самого 1999 года) - "Сибирский цирюльник" Михалкова: с ним началась тема декоративной ностальгирующей псевдоисторичности, захлестнувшая сегодня телеэкраны в каждом втором по счёту сериале (в которых наши лимитчики и лимитчицы, окончившие ГИТИС, изображают великосветских кавалеров-с и дам-с с блатной интонацией и прокуренными голосами). Как бы то ни было - очевидная кино-теле-дешёвка нынешних 2000-х - всё же меньшее зло, чем психопатологическое кино 90-х.

Не хочу назад в 90-е!