[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends View]
Tuesday, January 13th, 2009
| Time | Event |
| 9:08p | ОЛЬГА ДЕРНОВА ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif) trapezion@ljмаленький стресс 1. Вместо слёз не сморгни свет, который на чёрном фоне, в чёрные дни, оставался включённым. Пусть он тихо течёт и струится. Попробуй наплевать на щелчок вылетающих пробок. 2. Сколько суток грибок рос на булочке ситной и гремел водосток, обернувшись клепсидрой? Ты не знаешь. Не жаль. Полюбив некрасивых, ты от них убежать не сумеешь, не в силах. 3. Этот маленький стресс будет смысла исполнен, если рядышком лес коченеет в исподнем. Если небо — как зал, где хранятся хоругви. И чернеет в глазах. По фрагменту. По букве. Первоначально размещенное здесь по моей ошибке стихотворения «любимая женщина крысолова...» принадлежит ОЛЬГЕ РОДИОНОВОЙ ne-letay@lj и вывешено у меня теперь под настоящим именем автора. Прошу прощения у всех, кого ввела в заблуждение, и у обеих Ольг. |
| 9:10p | ЮЛИЯ ДРАБКИНА girl-robber@ljВероятно, умелой рукой палача-ювелира был когда-то кусочек пространства навек заклеймен, где сплошная война, где ни разу не мазано миром на единой земле, но на стыке различных времен. И упрямая vita никак не становится dolce, многолетняя горечь осадком лежит на судьбе. Однозвучно и жалобно где-то звенит колокольчик, однозначно имея в виду, что звонит по тебе. Распишись в получении истин в январском конверте, где червонным на белом «спасения нет на крови», просто все мы немного устали от жизни и смерти и стоящей меж ними незрячей глухой нелюбви. Но крапленой колодой недолго играть в подкидного, все темнее и ниже чадящий густой небосвод, и, готовый взорваться, размеренно тикает новый безнадежный пять-тысяч-семьсот-окровавленный год. |
| 9:14p | АЛЕКСАНДР КАБАНОВ kabanov-alex@lj — 1ВОЛХВЫ Ладно, золотце, ладно, смирно, золотце, смирно, разговоры в строю! Повернули обратно, напевая нескладно: «Happy бездна to you, happy бездна to you…» ( еще ) |
| 9:16p | АЛЕКСАНДР КАБАНОВ kabanov-alex@lj — 2НАБРОСКИ http://kabanov-alex.livejournal.com/412 Приведу один: Решили русские художники выкупить из крепостного рабства Тараса Шевченко. Собрали они деньги и на радостях эти деньги пропили. ( еще ) |
| 9:17p | АЛЕКСАНДР КАБАНОВ kabanov-alex@lj — 3Окраина империи моей, приходит время выбирать царей, и каждый новый царь — не лучше и не хуже. Подешевеет воск, подорожает драп, оттает в телевизоре сатрап, такой, как ты — внутри, такой, как я — снаружи. Когда он говорит: на свете счастье есть, он начинает это счастье — есть, а дальше — многоточие хлопушек… Ты за окном салют не выключай, и память, словно краснодарский чай, и тишина — варенье из лягушек. По ком молчит рождественский звонарь? России был и будет нужен царь, который эту лавочку прикроет. И ожидает тех, кто не умрёт: пивной сарай, маршрутный звездолёт, завод кирпичный имени «Pink Floyd». Подраненное яблоко-ранет. Кто возразит, что счастья в мире нет и остановит женщину на склоне? Хотел бы написать: на склоне лет, но это холм, но это — снег и свет, и это Бог ворочается в лоне. ( еще ) |
| 9:20p | АЛЕКСАНДР КАБАНОВ kabanov-alex@lj — 4Открывая амбарную книгу зимы, снег заносит в нее скрупулезно: ржавый плуг, потемневшие в холках — холмы, и тебя, моя радость, по-слезно… …пьяный в доску забор, от ворот поворот, баню с видом на крымское утро. Снег заносит: мычащий, не кормленый скот, наше счастье и прочую утварь. И на зов счетовода летят из углов — топоры, плоскогубцы и клещи… Снег заносит: кацапов, жидов и хохлов — и другие не хитрые вещи. Снег заносит уснувшее в норах зверье, след посланца с недоброю вестью. И от вечного холода сердце мое покрывается воском и шерстью. Одинаковым почерком занесены монастырь и нечистая сила, будто все — не умрут, будто все — спасены, а проснешься — исчезнут чернила. ( еще ) |
| 9:24p | ОЛЬГА МАРТЫНОВА ЧВИРКА В МУЗЕЕ (из книги «Стихи о Чвирике и Чвирке») Деревья как на картине «Грачи прилетели», но без грачей. как ни странно, без них воздух хотя и притих, но выглядит менее тусклым, резвится в косицах сырых. Деревья: «само по себе» и «само по себе», как Чвирка и Чвирик. А прилетают грачи — съедают весь воздух, дистанцию дня выпивают, соединяют собой отдельно летящие ветки. Собой! собой! собой! так кричат они, как на картине «Грачи прилетели». Снег, следы еще не ступавших по снегу грачей — морщины-трезубки. Грачи прилетели. От oleg_jurjew@ljЕще из книги «Стихи о Чвирике и Чвирке»: http://oleg-jurjew.livejournal.com/ И еще от него же:  Напоминаю: новые стихи Ольги Мартыновой (этих там еще нет) — в последнем выпуске «Новой камеры хранения»: http://www.newkamera.de/martynova/omart |
| 9:26p | ВЛАДИМИР НИКРИТИН Пойдём отсюда архип странный какой-то сервис Да ещё те двое на нас вылупились как только мы уселись Пойдём пока не случилась беда Девяностые не вернутся никогда Серый — преобладающий цвет этого мира Давай зайдём за одной знакомой ты знаешь её — Мирра Что такое архип постой ты куда Девяностые не вернутся никогда Дома одна кушетка и письменный стол ты и этому рад Пол не мыт со времён когда ной плясал на горе арарат Кстати на кухне не чинен кран — подтекает вода Девяностые не вернутся никогда Пепел от фотографий похож на табачный пепел Ни в одном из жилищ архип ты хозяином не был Впрочем и это всё ерунда Девяностые не вернутся никогда Вымыв пол за столом человек голову в руки уткнул Что такое архип ты плачешь или уснул Тут картинка бледнеет экран рассыпается в порошок Девяностые не вернутся — и хорошо От o_k_kravtsov@lj, fayzov@lj, skushny@lj (у последнего еще три стихотворения под катом) |
| 9:28p | АНЖЕЛИНА ПОЛОНСКАЯ apolonskaya@ljLa Pasion Мы вывешивали белый флаг над домом: достаточно с нас расспросов, мы жевали землю, крошили в руках стекло бокала, из которого пили жидкость цвета синего купороса, а потом отказывались друг от друга, стало под конец удушье невыносимо, но смотреть в иную сторону — равносильно тому, что ослепнуть. Вдруг один из приглашённых говорит: « А она красива!» - глядя то ли на неё, то ли на посмертный слепок рыбы той, которую кто-то догадался засунуть в рамку. Эти гости! Они узнают тебя сегодня — назавтра не подадут и вида. Но и рыбе, вытащенной багром на берег наносят рану, повторяя: «La Vida fatal. La Vida»*. * Жизнь неотвратима ( исп) |
| 9:30p | АЛЕКСЕЙ ПОРВИН porvin@ljКак Ты входишь в сталь, даже не глядя на ушко той иглы, что стала осью земной, раздвигая блеск? Господи, ледяна, бела Твоя поступь, как смотрящий за мной мой архангел сна, льющий сукно трубой. Меня справишь, да? Знаю я, чей кафтан — и дети приходят в сон, а выше — зима: неодетым не выстоять, даже там, где пух и перо летят, где греет сама голова Твоя, шаром светясь нутра. Потому покрой — белый, как мой покров, на душах любых слова мои застегнешь, где надежда им станет — и хлеб и кров. Как входишь Ты в сталь, сюда не глядя войдешь. ( еще ) |
| 9:32p | ЕВГЕНИЯ РИЦ rits@ljПлоть будет белеть, Голос будет кричать Или молчать. Человек будет сам себе человек — Ни дитя и ни мать. День закончится в половине второго ночи, В половине третьего Или в четвёртом часу утра. Ты так устала, что ничего не хочешь, Сама себе человек и сестра, Сама себе поломойка, нянька, Впрочем, и то, и то — не вполне. Над городом бьёт пионерская зорька Барабанными палками по спине. Поспеши скользнуть между плотью и одеялом, Там, в зазоре, как в заборе дыра, Жизнь твоя сама себя потеряла, Никого красивее не нашла. и еще одно стихотворение + украинский перевод Богданы Пинчевской: http://greenmara.livejournal.com/457092.h |
| 9:35p | КСЕНИЯ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ budet@ljПо наводке skushny@lj обнаружила этот ЖЖ, который — тем, кто посчитает интересным, советую прочесть с начала до конца (всего-то две странички за пять лет).Вот самое раннее, под датой 28 ноября 2003: колобок О мой генерал! Москва уже за холмом. Видите черный дым? Видите красный Кремль? Мы оттуда ушли. Я и отсюда уйду. Да, мой генерал, Москва уползает с карт. Катится по столу. Болотным сухим огнем ползет по моим рукам, просачивается насквозь, уходит откуда взялась. О мой генерал! Москва у меня в голове. Месяцев шесть прошло. Нет, давно не тошнит. Толкается иногда. Ну да, у виска, вот тут. Жалуется и жужжит, если откроешь рот. Я ото всех ушел, а от нее никак. Ей еще месяца три быть у меня внутри. ( еще одно ) |
| 9:37p | ОЛЕГ ЮРЬЕВ oleg_jurjew@ljВ ПАВЛОВСКОМ ПАРКЕ — ВЫХОДЯ как в оплетенные бутыли в деревья розлили луну а чуть оглянешься — не ты ли скользишь перекошенный по дну? и свет сквозь ветки заголенный и ветер в дереве пустом и вечер белый и зеленый и скрип и шорох и стук и стон XII, 2008 См. также: СЕМНАДЦАТЬ СТИХОТВОРЕНИЙ 2008 ГОДА http://oleg-jurjew.livejournal.com/2317 |
| 9:44p | ОЛЕГ ЮРЬЕВ oleg_jurjew@lj (не стихи)В декабре, по случаю вручения переводчику Петеру Урбану премии имени Тургенева, Олег вывесил свое laudatio лауреату: ПЕТЕР УРБАН, ПОГОНЩИК СТОЛОВ ...Занимается он этим уже больше сорока лет (точно: 41 год, если считать с 1967, когда во франкфуртском издательстве «Зуркамп» вышел Велимир Хлебников (Velimir Chlebnikov, Dossier: Texte, Gedichte, Frankfurt am Main, Suhrkamp Verlag, Kursbuch 10), создал «своего» Чехова, «своего» Лермонтова, «своего» Пушкина, едва ли не полностью заменивших «чужих» Чеховых, Лермонтовых и Пушкиных в той ожесточенной позиционной войне «на вытеснение» (с предшественниками и современниками), которой является всякий великий переводческий труд. Он привел — привез на своих столах! — и новые книги, новые имена, которые навсегда теперь будут связаны с его именем. В первую очередь, конечно, речь идет о Данииле Хармсе, ставшем в немецкоязычном пространстве — не без решающего участия Урбана! — своего рода «потайным классиком». Но и первоначальным знакомством с такими выдающимися, до сих пор еще недостаточно оцененными здесь авторами, как брат-диоскур Хармса, гениальный Александр Введенский и один из самых драгоценных (если не самый драгоценный) русский прозаик ХХ века Леонид Добычин, немецкий читатель обязан именно ему, Петеру Урбану. Можно быть уверенным, что «первоначальным знакомством» дело не ограничится — с мастерством мастерового, упорством крестьянина и предприимчимостью предпринимателя он сделает все, чтобы эти дорогие нам имена зазвенели и по-немецки... ... несколько лет назад Петер Урбан заинтересовался ранней прозой Гора, а «в нагрузку» получил от наследников и эти стихи. Девяносто пять стихотворений «Блокады» (название дано публикатором и, думаю, должно навсегда остаться за этой книгой, хотя бы из благодарности к Урбану) — единственное свидетельство трех лет существования Геннадия Гора «по ту сторону существования», в блокадном Ленинграде. Осенью 2007 года обе книги вышли. Вот тебе (т. е. мне, конечно) наука — наука не торопиться с суждениями: «Блокада» Гора состоит из более чем поразительных стихов — поразительного звукового, изобразительного, образного и любого другого стихотворного качества. Распространившись по русским литературным блогам, эти стихи стали своего рода сенсацией среди любителей русской поэзии, для многих — одним из важнейших литературных событий десятилетия, что и неудивительно: в русскую поэзию одновременно вошло несколько десятков стихотворений самого высокого уровня. В русскую поэзию вошла «Блокада» и как единый поэтический текст, вольно или невольно сложенный. Как великая книга. Часто ли происходят такие чудеса? И этим редким чудом мы обязаны Петеру Урбану... Целиком: http://oleg-jurjew.livejournal.com/2280 |
| << Previous Day |
2009/01/13 [Calendar] |
Next Day >> |