ng68's Journal

ГЛЕБ ШУЛЬПЯКОВ в «Новой газете»

...В провинции руины зеленой сеточкой, как в Москве, не затягивают. Декорациями с нарисованными окошечками не обносят. Приезжаешь в Казань, вот Кремль — все чисто, надраено. Отреставрировано под юбилей города. А в двух кварталах лежит в руинах старинная татарская слобода — те уникальные, единственные исторические кварталы, аналогов которым в мире просто нет. То есть лежит в руинах суть, смысл этого города.

Когда идешь по городу, кажется, что здесь только что закончились уличные бои, бомбежки, пожарища. Настолько разруха неприкрыта, явна. Причем на домах еще сохранились таблички про «Охраняется государством» или «Здесь останавливался Пушкин» и т.д.

— Даже Пушкин сегодня не спасает?

— Кто такой Пушкин для этих людей? Никто. Это в Москве против актов вандализма властей еще выступают, еще протестуют. Мы уже не можем запретить снос — да. Но… Мы можем этот снос прокомментировать по крайней мере. Запротоколировать — для будущего «нюрнбергского процесса». Чтобы потом, когда мой ребенок, например, спросит, всегда ли мы жили на этой помойке, я мог показать ему записи, ответить: нет, не всегда. А провинция давно молчит в тряпочку. Сколько раз нас просили — и музейщики, и краеведы на интервью: «Только эти слова не показывайте, вырежьте». Почему? Это же самое главное? «Ну, меня же тогда с работы уволят, вы понимаете…» То есть человека за критику в адрес местных князьков просто выбрасывают на улицу — будь то Тверская губерния или Архангельская, не важно. Причем с волчьим билетом, чтобы никуда, кроме как в дворники, пойти он уже не смог.

— Что за сезон произвело на вас большее впечатление из увиденного?

— Визуально это, конечно, Кий-остров, Белое море. И, наверное, Тамань — место завораживающее, ирреальное по ландшафту. По пространству, которое вокруг этого места закручивается, растягивается. Что касается истории, самая потрясающая вещь, которую мы снимали, — это Фанагория. Античный город на Боспоре Киммерийском, 90% которого до сих пор лежат в земле нерасчищенными. Брошенными. Самая натуральная Древняя Греция, улицы-дома, водопровод-канализация, посуда-скульптура-монеты, только не музеифицированные, как в современной Греции, а в земле. Брошенная, никому не нужная. Едва охраняемая. Часть этой Греции постепенно съедает море. Другую часть подкапывают, разворовывают местные деятели. Большая часть частных лотов на «античных» аукционах — это артефакты, нелегально добытые именно здесь, в Фанагории. То есть немыслимые вещи происходят, не укладывающиеся в голове, если честно.

— Есть ли в ситуации с памятниками в провинции свои закономерности?

— Закономерность одна: чем дальше от Кремля, тем лучше. Вот, например, тот же Кий-остров в Белом море. На острове стоит древний монастырь, основанный будущим патриархом Никоном, чтобы «оппонировать» старообрядческим Соловкам. И монастырь этот спасает только то, что это край земли, глухомань. «Провинция у моря». Государство его не поддерживает — но и не ломает, руки не доходят. На острове турбаза, деревянные домики. Директор, святой человек, после штормов латает монастырь на деньги, вырученные от отдыхающих. Своими руками — и руками этих самых отдыхающих. Поскольку даже страховку, положенную от государства, монастырь получить не может — она, надо полагать, бесследно исчезла в карманах чиновников...

Так, как церковь в Касимове, выглядят почти все памятники в провинции.

Полностью:
http://www.novayagazeta.ru/data/2009/061/21.html