[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends View]
Saturday, December 26th, 2009
| Time | Event |
| 10:59p | В защиту ташкентского фотографа-документалиста и кинооператора Умиды Ахмедовой  В Узбекистане в отношении известного ташкентского фотографа-документалиста и кинооператора Умиды Ахмедовой возбуждено уголовное дело по статьям 139 («Клевета») и 140 («Оскорбление»), максимальное наказание по которым предусматривает исправительные работы от двух до трех лет или арест до шести месяцев. По словам Умиды Ахмедовой, следователь Мирабадского РОВД города Ташкента капитан Нодир Ахмаджанов сообщил ей, что по инициативе Узбекского агентства по печати и информации против авторов, сотрудничавших с «Гендерной программой швейцарского посольства» в создании ряда книг и фильмов, в том числе и против самой Умиды Ахмедовой, возбуждено уголовное дело по факту клеветы и оскорбления узбекского народа. Непосредственно Ахмедовой вменяют в вину выпуск фотоальбома «Женщины и мужчины: от рассвета до заката», изданного в 2007 году при поддержке «Гендерной программы посольства Швейцарии». Альбом состоит из 110 фотографий, отражающих различные бытовые аспекты жизни людей в Узбекистане. Следователь объяснил Умиде Ахмедовой, что дело против нее открыто на основании заключения неких экспертов из Ташкентской городской прокуратуры, признавших фотоальбом «оскорблением и клеветой на узбекский народ». В то же время совершенно непонятно, как документальная фотография (не фотомонтаж, не инсценировка) может быть «оскорблением» и «клеветой». Неясно также, кто и когда уполномочил государственную структуру — Узбекское агентство по печати и информации — отстаивать якобы поруганную честь узбекского народа. Полностью: http://www.ferghana.ru/article.php?id=6 Письмо в защиту Умиды Ахмедовой можно подписать здесь: http://www.ferghana.ru/article.php?id=6 Интервью с Умидой можно прочитать здесь: http://www.ferghana.ru/article.php?id=5 О ее документальном фильме «Бремя девственности»: http://www.ferghana.ru/article.php?id=6 |
| 11:00p | РЯДОВАЯ ЖЕРТВА БОЛЬШОГО ТЕРРОРА Иван Иванович Севбо большую часть жизни был сельским священником. А когда утвердились большевики, стал безработным, жил на средства детей, так и проходит по делу. (В обвинительном заключении указано: «бывший поп, без определённых занятий»). 1 марта 1938 года оперуполномоченный Могилёвского НКВД БССР подписывает постановление об аресте, мотивируя это тем, что «Севбо И. И. был связан на почве к/р деятельности с Могилёвским епископом Раевским Александром и другими участниками к/р повстанческой организации, ликвидированной нами в июле 1937 года». Очевидно, НКВД понемногу подбирает всех «бывших попов», фабрикуя на них дела. Подшивают Севбо и других к Раевскому белыми нитками: в реабилитационном постановлении от 1961 г. сказано, что «по материалам дела [Раевского] Севбо Иван и другие осуждённые с ним по одному делу лица не проходят». В тот же день, 1 марта, Иван Севбо арестован. Суд скорый, но никак не праведный. Всё досудебное производство вершится в один день — 13 марта. В этот день проводится первый и, судя по всему, единственный допрос, совершенно формальный, в ходе которого заполняется только анкета арестованного. (В реабилитационном постановлении сказано, что «никто из числа названных осуждёнными лиц показаний относительно их вербовки в контрреволюционную организацию не дал», из чего можно судить, что их не сочли нужным и расспрашивать.) Принимается постановление об избрании меры пресечения — «содержание в тюрьме города Могилёва». И тут же оперуполномоченный сержант госбезопасности Самерсов выносит обвинительное заключение по следственному делу, в которое сколочены семь священнослужителей. (Обратите внимание на уровень, на котором принимается решение о жизни и смерти людей, — сержант. Впрочем, с другой стороны, разве он что-то решает, он только механически ставит подпись.) Оперуполномоченный «УСТАНОВИЛ, что все вышеуказанные лица являлись участниками к/р повстанческой организации духовенства, которая ставила перед собой целью свержение сов. власти и восстановление монархического строя. Как участники к/р организации они систематически среди населения проводили к/р деятельность направленную на подрыв существующего государственного строя и вызова массовых недовольств против последнего, а потому ПОСТАНОВИЛ: Настоящее следственное дело направить на рассмотрение Тройки НКВД БССР». На другой день, 14 марта, Особая Тройка выносит постановление о расстреле всех обвиняемых. Здесь почему-то наступает длительная пауза — наверное, расстрельная машина не поспевает. Постановление о расстреле Севбо И.И. приведено в исполнение более чем через месяц — 22 апреля, как раз в день рождения основателя социалистического государства. Полностью: http://mbeletsky35.livejournal.com/10535.h Это, кстати, тем, кто продолжает думать, что Большой террор затронул большей частью коммунистов. Нет, расстреливали «бывших попов» (достаточно посмотреть расстрельные списки Бутовского полигона), просто верующих, чаще всего деревенских, «кулаков», уже единожды раскулаченных, и просто крестьян... Да и кого там только не было. |
| 11:04p | ПЕСНЯ РУССКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ... ...в австрийском лагере в восточных Карпатах летом 1918 года Дай полюбить нам, Господи, Всех супостат немереных, Дай нам пройти без робости Средь ворогов уверенно. Долинами ль, горами ли, Дорогами отчаянными — Всему, что видим, дарим мы Покорное молчание. Остались взрывы громкие Вдали, где русско полюшко, А мы бредём сторонкою Чужою не по волюшке. Под елями чернявыми, Ой, камушки тяжёлые! Лопатами корявыми Стучим мы полуголые. Речами бусурманскими Нещадно погоняемы, Молитвами солдатскими В чужбине выживаем мы. Благослави, Заступниче, К терпению смиренному. Пусть будет завтра лучше нам — И ворогам, и пленным нам. http://stary-kresowiak.livejournal.com/ Там же: песня польских военнопленных из Козельского лагеря (в Оптиной пустыни) — польский оригинал и подстрочный перевод. Автор песни неизвестен, сохранил ее текст один из тех нескольких десятков, кого не увезли в Катынь и кто остался в живых. |
| 11:31p | теперь можно и о себе Выложив то, что мне представлялось срочным, расскажу про себя. До сына Оськи доехала в среду нормально. Поскольку ехала только на два дня, лаптоп не взяла и к Оськиному компьютеру не подходила. Нарадовалась на внучек, отпраздновала ихнее Рождество среди дружной и многолюдной французской семьи (настоящее столпотворение там будет на Новый год, когда съедутся все дополнительные внуки, шестеро, из Бургундии и Нормандии, — а своих внучек там на месте четыре, от двух дочерей, — да еще приедут два Оськиных племянника, т.е. мои внуки). Вчера ночью доехала до дому в полном порядке. А сегодня... отходя от компьютера с тем, чтобы обуться и пойти пить кофе к старшему сыну, потеряла очки. И как я их потеряла, зачем сняла, куда положила — один Бог ведает. Потому-то и в ЖЖ долго не являлась. Старший внук у меня был, искал — не нашел. Нашла наконец старые. У компьютера они вполне годятся, но, выходя на улицу, понимаю, что слабы: наверное, -4,5 вместо нынешних пяти. Ничего, на той неделе придет моя украинская уборщица — авось, найдет. Пока похожу в старых. А вот это город Монтиньяк на реке Везере (там справа, за домами, около церкви, я и жила у своих):  |
| 11:36p | НОВЫЙ СТИШОК Сигаретку жги-говори... Ой, жги-обожги, говори-обговори, ни зги, ни мезги, пустыри да блатари. Значит, снова январь в янтаре-календаре, а Божия тварь топит горе в ендове. Горе топит, слёзы копит, не смахнувши с пьяных глаз, вдрызги пропит горький опыт, и кончается рассказ. |
| << Previous Day |
2009/12/26 [Calendar] |
Next Day >> |