ng68's Journal
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
[Friends View]
Monday, May 24th, 2010
Time |
Event |
12:07a |
Памятник поэту Б. работы скульптора Ц. И картинку не вставлю, и ссылку не дам! | 12:29a |
НЕДОУМЕНИЕ... или мое недо-умение? Целый вечер занималась тем, что разгружала копилку со стихами. Разгрузила не до конца, но основательно, выложила стихи 18 поэтов. Потом сделала запись о Бродском (не про скульптора Ц,).
Кто-то когда-то мне написал, что нельзя выкладывать стихи один за другим, поэтому я меняла время, т.е. выкладывала стихи с виртуальным разрывом в 20 минут. Закончив это, сделала запись о Бродском, датировав ее 24 мая, 00.01.
Все эти стихи + моя запись под названием ЗОРЮ БЬЮТ... + перепост о Бродском из сообщества + еще одна посторонняя запись (т.е. перепост и не о Бродском) с заголовком «24 мая» у меня в журнале видны. Но в ленте я обнаружила только злосчастную запись про скульптора Ц. и стихи двух поэтов — Игоря Булатовского и о.Сергия Круглова.
Кто-нибудь видел в ленте другие мои записи за 23-24 мая?
В крайнем случае я их опять передатирую. | 12:34a |
| 12:35a |
| 12:38a |
ЕКАТЕРИНА СОКОЛОВА baerrin@lj что нас ждет через несколько лет? детский сад. цветные деревья, ночью кусты темноты. приходят друзья и шумно во тьме сидят. говорят, говорят, учись говорить и ты.
научись играть в этом черном твоем саду. змеи и лестницы, что-то вроде того, бабушкиной рукой, словно карта жизни: здесь прыгну, здесь упаду в тихий час, в вечный покой.
и другие игрушки, разбросанные по земле, стерегут тебя у ворот, не заберут родители, сам никуда не уйдешь. смотри: подвязать виноград придет молодой садовник — или тот, кто на него похож.
( еще три ) | 2:05a |
ЗОРЮ БЬЮТ... Дэвид Рифф, Иосиф Бродский, Наталья Горбаневская. Стокгольм, декабрь 1987. Выложила до ночи из копилки стихов столько, сколько смогла*. Осталось уже немного, но сейчас ввиду наступающего 24 мая хочу выложить кое-что свое про Бродского.
Про Нобелевскую премию я узнала в Риме, там шла конференция про карательную психиатрию, и вот мы стоим на улице: Корягин, Плющ, Витя Давыдов, кажется, еще Таня Осипова и Ваня Ковалев, — и тут к нам подходит какой-то итальянский журналист из тех, что были на конференции, и сообщает... Я — со свойственной мне в любом возрасте неприличной непосредственностью — от радости подпрыгнула чуть ли не «повыше своих же полутора метров». Плющ протянул: «Не может быть...» — «Может, может!» — восклицала я. Когда я позвонила в Париж, в редакцию «Русской мысли», меня попросили что-нибудь сказать и то, что я сказала, напечатали. Это тоже такой всплеск эмоций. Собирая всё, что я писала о Бродском, я про эту телефонограмму, конечно, забыла. И вот, сидя в пятницу в Национальной библиотеке и просматривая «РМ» на предмет библиографии по Восточной Европе к «Словарю диссидентов», наткнулась на нее. Прошу не обессудить.
Я так рада, так счастлива, что не нахожу слов передать эту радость. Рада за Иосифа; рада за всех нас — его друзей, его читателей, соотечественников и современников; рада — и еще как — за «Континент»; рада за Нобелевский комитет, совершивший достойный выбор; рада за всю славянскую поэзию, которая в течение всего лишь восьми последних лет дала миру трех лауреатов Нобелевской премии — Чеслава Милоша, Ярослава Сейферта и вот теперь Иосифа Бродского. Сострадаю злобствующим и завистливым, развожу руками над замалчивающими.
Рим, 22 октября 1987 (по телефону)
Приведу еще стихотворение, которое написала после этого (не помню, вывешивала ли я его в ЖЖ или нет, но не страшно: кто читал, перечтет или пропустит). В примечаниях к нему говорится: «Это радостное известие я услышала в Риме, находясь там на очередной диссидентской сходке; из Рима поехала во Флоренцию; все это отразилось в тексте стихотворения, и в первых публикациях под ним стояло: Рим, 22 октября — Флоренция, Сан-Марко — Париж. На самом деле оно было написано в одном только Париже и, более того, по заказу (единственный случай в моей жизни). Заказал его мне покойный Владимир Максимов для 3-й стр. обложки “Континента” (где я время от времени печатала стихи более или менее общезначимого содержания). Я в первую минуту шарахнулась и практически отказалась, но потом оно написалось и стало одним из моих любимых».
И.Б.
Там, где пушкинская осень над тосканскими холмами, там, где лавровая прозелень сквозь позолоту клена, теплый ветер октября, легкий парус корабля, удивлённа и доверчива перед ангелом Мадонна.
Там, где стоптаны стопами изгнанничьими камни, там, за гулом автострады, оправдание светает, облака плывут на юг, в синем небе склянки бьют, зорю бьют, опять из рук ветхий Данте выпадает.
* Так как мои записи не проявились (не появились или не выявились) в ленте, а оставались только в моем ЖЖ, то я всё пропавшее повторю, как повторяю эту запись, — но не сейчас. Спать пора. По моим парижским часам 02.08. | 2:30p |
| 2:59p |
| 3:01p |
Убрала со всех вчерашних записей внеочередную дату, и все они теперь в ленте. Больше никаких внеочередных дат ставить не буду. | 3:37p |
| 3:45p |
| 3:56p |
АЛЕКСАНДР ПОДРАБИНЕК. Казус ХОДОРКОВСКОГО 
...В ситуации, когда закон противоречит практике, у нас предпочитают плевать на закон. По-научному это называется правовым нигилизмом. По-тюремному — беспределом. Выступая публично, президент Медведев неоднократно возмущался правовым нигилизмом. Хотя в искренности его возмущения можно было усомниться уже тогда, когда он призывал уничтожать террористов без суда. Сейчас Михаил Ходорковский довел до сведения президента очень показательный случай судебного беспредела, или, выражаясь изысканно, правового нигилизма. Теперь президент должен либо гарантировать Ходорковскому и Лебедеву соблюдение их конституционных прав, либо в очередной раз расписаться в своей беспомощности и пустом словоблудии. Последнее, его, по-моему, совершенно не смущает. Все это уже многократно пройдено.
Возможно, голодовка — слишком сильный инструмент для того, чтобы, выражаясь по-лагерному, еще раз проверить президента на гниль. Но, может быть, Ходорковский и Лебедев просто поспорили на реакцию президента. В тюрьме свои забавы. И чем черт не шутит — вдруг Медведев, выставленный Ходорковским на всеобщее обозрение, скажет слово в защиту закона? Маловероятно, но чего чудесного не случалось в нашем отечестве. | 4:11p |
24 мая  Отмечу-ка и я — не в шутку, а всерьез — День славянской письменности, столь счастливо совпадающий с днем рожденья Иосифа.
Нету гибче и лёгче эн того языка, что и шепчет, и квохчет, как на нарах зэка,
что и веет, и реет, как андреевский флаг, как матросы на реях и как досточки плах.
Что лилеет лилово и лелеет десну, праславя... праоснова — рубит пращур сосну.
И что сеет и веет, вырезает и льет из кириллицы веер, из глаголицы мед.
Из книги «Поэма без поэмы. Январь-декабрь 2001» | 4:23p |
| 6:15p |
24 мая  Бюст работы Александра Бурганова. Москва, Арбат, возле Московского государственного музея «Дом Бурганова».
Фото Александра Тягны-Рядно. | 7:43p |
МАРИЯ ВАТУТИНА zimina@lj
Открывали дачный сезон. Загружали вещи в дома. Новую рассаду — в газон. Сгнившее тряпье — в закрома. У соседей новый щенок, У других подрос паренек, Третьи не приехали в срок, Четвертые валятся с ног. Лес еще сквозной, словно дверь Приоткрыта в дом угловой, Где по слухам водится зверь И полно травы луговой. И трещит в земле целый день После проливного дождя Будущий зеленый плетень, Между дач соседских всходя.
( еще одно ) | 8:05p |
АНЖЕЛИНА ПОЛОНСКАЯ apolonskaya@lj
КРАСНЫЕ РЫБЫ МАТИССА
Не избы в полыни, не гордость, не близость. А снятся мне красные рыбы Матисса. Как будто в крови, а присмотришься ближе — кормящие жабрами водные лилии. Ещё мне приснится в губах посторонних такая тяжёлая капля желания, что вдруг на двоих распадается море, ещё, будто в нас ворвались и забрали. Когда бы Матисс жил столетием позже, он создал бы танец из сердца и плахи, из жертвы, бегущей в нигде, и погони, из хруста фарфора, из женского платья. Но нет. В нас проникли свои же, локтями дробили и били, глаза — голубые. Ещё, как деревья, мы падали навзничь. И красные рыбы кружили над нами. | 9:54p |
АРКАДИЙ СЛАВОРОСОВ АЛЕУТСКАЯ ПЕСНЯ Моей жене Обними меня крепче, любимая, обними меня крепче, Пока ветер, рождённый вращеньем галактик, в кустарнике шепчет, Дребезжит жестяной облетевшей листвой так по-нищенски сиро, Мою бедную душу срывая с шершавой поверхности мира. Обними меня крепче, любимая, обними меня крепче, Пока в мышь не вонзил свои когти прожорливый кречет, Пока мне только страшно смотреть в эту вечную дикую бездну, Обними меня крепче, не то я во мраке кромешном исчезну. Обними меня крепче, любимая, обними меня крепче, Помолись обо мне Божьей Матери да Иоанну Предтече, Помолись, чтоб меня тихим словом любви — «Авва, Отче!» — Удержать в ледяном дуновенье арктической ночи. Обними меня крепче, любимая, обними меня крепче, И утихнет Борей, и шепнут непослушные губы: «Мне легче…» И целую я пальцы руки слабой, маленькой, тленной, Вновь меня не отдавшей безжалостным духам Вселенной. Обними меня крепче, любимая. Обними меня крепче…
Целая подборка на «Мегалите»: http://www.promegalit.ru/publics.php?id=1482
От kamenah@lj | 10:09p |
ОЛЕНА БИЛОЗЕРСКАЯ bilozerska-rus@lj Кто разжился автоматом, Тот не может без войны. Кто родился виноватым, Тот не чувствует вины.
Кто гляделся в тихий омут - Тот чертей видал не раз. Кто повешен — не утонет. Кто закопан — не предаст.
ок. 1999-июнь 2002 | 10:19p |
В тюрьме у АЙГУЛЬ МАХМЕТОВОЙ 
...Айгуль, красивая и очень обаятельная девушка, держится молодцом. Из-за второго дела, по которому ее судят, она находится не в колонии-поселении, а в Печатниках. На камере, где она сидит, почему-то приделана табличка «особый контроль». Почему она там приделана, и.о. начальника СИЗО Трофимов Игорь Витальевич не сумел объяснить внятно. Сам он держался ровно, был доброжелателен, рассказал мне, что видел меня по телевизору в передаче «Справедливость», а я ему рассказала, как это снималось. (...)
Хорошая новость — карцеры на сегодня были пусты...
От leokondrat@lj |
|