Беседу ведет Михаил Эдельштейн
Существует популярный филологический анекдот-быль с без малого 20-летним стажем. Один исследователь 1967 года рождения, придя в Российский государственный архив литературы и искусства, обнаружил, что в листах использования заказанных им архивных дел стоит подпись Романа Давидовича Тименчика, помеченная тем самым 1967-м. Он рассказал об этом другу, на что тот отреагировал экспромтом: «Когда ты вылуплялся, птенчик, / В ЦГАЛИ уже сидел Тименчик». Мне кажется, эта история — самое емкое и точное представление сегодняшнего гостя нашей рубрики.

Роман Тименчик. Прага. 2010 год
МИХАИЛ ЭДЕЛЬШТЕЙН Как вы решили заниматься тем, чем вы занимаетесь?
РОМАН ТИМЕНЧИК Я часто вспоминаю этот момент. В 1962 году, оканчивая школу, я собирался поступать во ВГИК на режиссерский. Главным толчком стали начавшиеся тогда публикации кусков из мемуаров и теоретических работ Эйзенштейна, а также первое знакомство с его фильмами, с фильмами Чаплина и прочим — довольно узким, надо сказать, — набором классики мирового кино, доступным в то время в киноклубах. Но незадолго до вступительных экзаменов вышло постановление, что абитуриенты некоторых вузов, в том числе ВГИКа, должны иметь два года производственного стажа, причем за таковой засчитывалось и обучение в другом вузе. И я решил поступить на иняз, подучить английский.
МЭ Это было в Риге?
РТ Да, я жил в Риге. Но, отправившись сдавать документы в университет, я встретил стайку молодых поэтов и любителей поэзии. И когда я спросил их, откуда они идут, то выяснилось, что они только что подали документы на русское отделение. И я пошел с ними и переписал заявление — к ужасу моих родителей, которые считали, что филология и вообще-то нехлебное дело, а русская подавно. Но я заверил их, что все равно это ненадолго, я проучусь здесь два года, а потом уйду во ВГИК.
Первый студенческий месяц ушел на колхоз, а потом нам объявили, что приедет лектор из ИМЛИ с курсом о современной поэзии. На лекции набилось очень много народу в надежде услышать о своих любимцах — Евтушенко, Вознесенском, Рождественском. Лектор с самого начала отвел вопросы по этой теме, сказав, что он сосредоточится только на истоках той поэзии, которую так любит молодежь, и будет рассказывать о символистах, акмеистах, футуристах и так далее. И начались лекции. Это был спектакль: лектор был театрален, интенсивно бородат, временами меланхолически задумчив, временами неистово агрессивен и скрыто саркастичен — все возможное богатство интонаций хорошо настоянной русской речи. Это был Андрей Донатович Синявский. И когда я прослушал это двухнедельное чудо ораторского — и не просто ораторского, а даже и проповеднического — искусства, то подумал, что тоже хотел бы заниматься тем, чем занимается этот человек.
( читать дальше )