6:26p |
ИГОРЬ БУЛАТОВСКИЙ bulatovsky@lj Первое стихотворение из этого цикла я уже вывешивала, но, когда оказалось, что это цикл и что он продолжается, решила подождать до конца. Теперь вывешиваю целиком. ЭПИГРАФЫ
1. Не корчущей мразъ, а корчащую мразь на чистую воду северного озёрца не выведешь, клянись (не выведи, клянясь) по глохнущей тропе русского разговорца, по тропу мертвому, по трупикам силлаб, сгинувших у корней бесславно, но не бессловно, не выведи к воде, хоть безударен, слаб и хочешь пить как пить (в качестве, а не словно). 2. Монетка в молоке, размытый номинал, не стоящая так ни голубя, ни решки, ни решётки ветвей, где голубей не стал бег пепельной среды — молочной, братской взвешки; монетка на ребре, стоящая ребром на спинках сестринских, пятнеющих пунцово, что ползут по земле молитвенным ковром на плечиках червей, опять сдержавших слово. 3. Секрет «секретиков» под стеклышком пивным… Сокрытые стократ за стеклышком напевным всё не уря́дятся, всё не решат, откуда дым, пока огонь идет по деревянным плевнам, пока огонь стоит у горлышек сухих и жадно смотрит в клюв, считая по коленцам, когда ему войти в секретный предпоследний стих за стеклышко, к себе, по четырем поленцам. 4. Как в этот поворот не вписываются облака и рвутся вдоль и вдоль на розовые полоски, и рвется поперек маленькая река, и плотничьего дна поблескивают доски, так в сказке не сказать, не описать пером, поддутым на дуге атмосферного следа, какую вяжет неть воздушный тихогром на спицах твоего велосипеда. 5. Короткий темный свет за сеткой стадиона, бегущий от себя, но медленней себя, бегущего внутри как старческого лона, его бумажный дом непламенно любя, не выходя на тьму, на воздух подгорелый, на стадий, брошенный к вертящимся стопам бегущего к себе быстрей себя на целый вдох |