Живой Журнал Живого Человека [entries|archive|friends|userinfo]
nonkor

[ userinfo | ljr userinfo ]
[ archive | journal archive ]

Je suis Charlie [Jan. 10th, 2015|06:46 pm]
[Tags|, , ]

В свете трагедии, случившейся с редакцией левого сатирического журнала "Charlie Hebdo", снова встает вопрос об отношении либертарных движений к современным религиям и их адептам.
Дело в том, что в левой среде за последние пол-столетия сложился несколько романтизированный образ мусульманского реакционера. Частично этому поспособствовала экспансионистская политика государства Израиль по отношению к Палестине, поддержанная "мировой демократией", частично — восприятие Ближнего Востока (региона колыбели ислама) как сосредоточение мощного антикапиталистического пассионарного духа. Некоторым сам формат бескомпромиссной борьбы против всесильной бюрократической и милитаристской машины западного миропорядка кажется очень привлекательным, близкородственным террору народовольцев или деятельности RAF (последние, кстати, в свое время перенимали боевой опыт у палестинского движения ФАТХ). Также часть либертариев отрицает наличие изначально ретроградных, антигуманистических постулатов в отдельных религиозных движениях, требуя исключительно равно-нейтрального отношения к религиям вообще.
Не могу согласиться с подобным подходом. Этическая система любой религии базируется на этических стандартах социума (или некоторой обособленной его группы), которые главенствовали во время ее становления. Проще говоря, вопросы милосердного и потребительского отношения, например, к животным, вряд ли могли быть актуальным в эпоху рабства и ручного труда. Несмотря на предустановки, некоторые религии научились подстраиваться под дух времени. Христианство иллюстрирует самые разные показатели гибкости — от прогрессивного англиканства до ортодоксального православия. Мусульманство же (в мейнстримовых своих формах) прочно застряло в Средневековье. Эмансипационные идеи не сумели пробиться сквозь кокон полуторатысячелетних формул. Секуляризм также не близок исламу — изобретенное Мухаммедом верование стало, фактически, основой Арабского халифата; к теократическим формам государственности оно взывает и ныне. Исламский фундаментализм агрессивен; борясь против "западного империализма", он настойчиво пытается навязать свой. Нужно признать, что в наше время ислам стал самым ярким выражением идеи "консервативного бунта".
Попытки же выдать антиисламизм за расизм выглядят глупо. Во-первых, проводниками воинственного ислама не всегда являются выходцы из Ближнего Востока, во-вторых, сам ислам не выводит никакой связи с национальным вопросом. Он доступен для всех — а это значит, что его критика не привязана к этнической принадлежности его носителя. Ислам — это, в первую очередь, система ценностей и нормативов, а не врожденное качество, за которое попрекать бессмысленно. Выбирая ретроградный догматизм, с презрением относящийся к современным этическим тенденциям, верующий сам очерчивает границы своего мировоззрения. Можно конечно спорить о причинах неизбывной популярности ислама на Востоке, трактовать его агрессивные формы как ответ на либеральную глобализацию, наставать на социальном расслоении как на первопричине роста исламистского терроризма... Но снимает ли это ответственность с проводников террора? Ведь у итальянского фашизма и германского нацизма тоже были объективные причины, но мы осуждаем ультраправые взгляды независимо от контекста их возникновения. Я полагаю, в зарождении радикального ислама прослеживалась попытка реванша по отношению к статусным успехам светского технократического мира, но нынче это самопитающее культурное явление. И оно требует осуждения, как взращенное на ниве закостенелой идеологии сакральных ценностей нынче мертвой эпохи. Фактически, политический ислам стал близнецом фашизма. Это такой же сверх-консерватизм, попытка придать спелую форму мумии тухлых традиций. Современный террор как способ навязывания своей воли миру это дитя модерна и глобализации, что поет гимны во имя заскорузлой древности. Разница в том, что в исламе, как и в любой религии, значительно меньше рацио, чем даже в самой людоедской светской идеологии. Вера снимает личную ответственность за деяния и взгляды, потому что не требует критического осмысления; она "преподнесена" свыше.

Все религии опасны. Все они несут отпечаток давно пережеванной и выплюнутой реальности. Все они догматичны и нивелируют ценность человеческого "я". Но опасны они в разной мере — в зависимости от того, насколько древняя и негибкая их этическая платформа. Попытка закрыть глаза на то, что ислам стал современной формой агрессивного антигуманизма — это инфантильное желание избежать строгих акцентов в осуждении неравномерно негативных явлений. Пришло время заменить религиозный плюрализм религиозным нигилизмом. Религия — это институт угнетения, вера — его результат. И нет никакой интеллектуальной смелости в уважении к праву быть порабощенным.

"Называть деспота деспотом всегда было опасно. А в наши дни настолько же опасно называть рабов рабами." Акутагава Рюноскэ

религия-бог-бога-нет-334156</p>
Link1 comment|Leave a comment

navigation
[ viewing | most recent entries ]