|
Опубликовано в news.nswap.info. Вы можете оставить комментарий здесь или в Правых Новостях. Приговором Сургутского городского суда Магомедов Менълибай Магомедович признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 109 УК РФ; ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на один год с применением ст.73 УК РФ условно.
Нахожу приговор постановленным при несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции при нарушении уголовно-процессуального закона по следующим основаниям.
Согласно п.1 ч.2 ст.42 УПК РФ потерпевший вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинении. Со времени возбуждения уголовного дела 02.05.2009 года и признания потерпевшим 03.05.2009 года и до конца следствия следователь не выполнил это требование об ознакомлении отца погибшего Тишкова Антона – Тишкова Александра Сергеевича – потерпевшего по делу о наличии подозреваемого, обвиняемого и предварительном обвинении. Ему устно довели до сведения органы расследования о возбуждении уголовного дела по ст.105 ч.1 УК РФ как умышленное убийство его сына в самом конце расследования.
В его интересах было привлечение виновных к ответственности как умышленно лишивших жизни его сына, о чём ему было известно на тот момент. Данные интересы он мог защищать в соответствии с указанными выше в ст.42 УПК РФ правами. Установление подозреваемого, подозреваемых, обвиняемого или обвиняемых как факт само по себе влечёт обязательное доведение до его сведения об этом. Этот факт в свою очередь даёт возможность реализовать другие права в подтверждение либо не в подтверждение версии следствия и возможность влиять на ход расследования в виде реализации изложенных в ст.42 УПК РФ прав потерпевшего, в частности представлять доказательства, заявление ходатайств и отводов, что определяет по существу реализацию конституционного принципа об обеспечении потерпевшему допуска к правосудию, предусмотренного ст.52 Конституции РФ.
Необходимо учесть, что ознакомление потерпевшего с материалами дела само по себе не влечёт реализацию требований п.1 ч.2 ст.42 поскольку данное процессуальное действие обособленно отдельными требованиями УПК РФ п.12 ч.2 ст.42 и реализуется вне связи с требованиями п.1 ч.2 ст.42 УПК РФ.
Невыполнение этого требования, установленного ст.42 УПК РФ Постановлением Конституционного Суда РФ от 11 июня 2006 года 300-О, повлекло грубое нарушение права потерпевшего Тишкова на защиту прав потерпевшего на стадии предварительного расследования, которое нельзя восполнить при выполнении требований ст.216 и 222 УПК РФ в судебном заседании.
Позиция Конституционного Суда РФ (Постановление 18-П от 08.12.2003г. п. 4) на этот счёт определена: «если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное заключение ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованиями данного Кодекса.
По смыслу п.1 ч.1 ст.237 во взаимосвязи с пп. 2-5 ч.1 той же статьи, а также со ст.215, 220, 221 и 226 УПК РФ, возвращение дела прокурору в случае нарушения требований данного Кодекса при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.
При этом основанием для возвращения дела прокурору, во всяком случае, являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершённые дознавателем, следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения. Подобные нарушения в досудебном производстве требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют, в том числе о несоответствии обвинительного заключения или обвинительного акта требованиям данного Кодекса.
Таким образом, положения ч.1 ст.237 УПК РФ не исключают – по своему конституционно-правовому смыслу в их взаимосвязи – правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях существенных нарушений уголовно-процессуального закона, не устранимых в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведённого дознания или предварительного следствия».
Суд фактически уклонялся от правовой оценки этих фактов, являющихся основанием возвращения прокурору этого дела.
Суд также оставил без надлежащего анализа и правовой оценки обоснованность выделения в отдельное производство материалов по хулиганским действиям в том же месте, в то же время с теми же участниками, не рассмотрел по собственной инициативе требования п.4 ч.1 ст.237 УПК РФ о возвращении уголовного дела, поскольку препятствием для обоснованного и законного рассмотрения данного уголовного дела явилось тоже преступное событие установленного органами предварительного расследования, но выделенного в отдельное производство при отсутствии каких-либо документально подтверждённых оснований, что отразилось на всестороннем и объективном расследовании уголовного дела, так и его рассмотрении.
Далее, имеющиеся доказательства как прямые, так и косвенные противоречивы, суд оставил без анализа и проверки, не устранил в них противоречия. Так по материалам дела площадь у речпорта, т.е. на месте предполагаемого следствием причинения телесных повреждений как Тишкову так и самому Магомедову, следов крови не обнаружено. Однако свидетель Лысов О.В. заявлял в суде, что на площади, где произошло столкновение, было много крови.
Однако тело Тишкова было найдено в луже крови в тупике за кафе «Алладин», что находится за несколько сотен метров от места столкновения групп людей, при этом данных об изъятии крови на анализ в деле нет. Данных об изъятии и идентификации находящейся там кепки в деле также нет, хотя потерпевший заявлял о принадлежности кепки его убитому сыну.
По показаниям свидетеля Сорокина и Суслова как производились выстрелы они не видели, но ствол был направлен вверх, их было 2-3. Однако свидетели Рахманов и Попович видели и слышали 1 выстрел, хотя всё это происходило в одно и то же время и в том же месте. В то же время обнаружены 4 гильзы от патронов на площади, где произошло столкновение, при этом свидетель Сорокин дал показания по одежде убитого отличных от данных осмотра трупа в материалах дела.
Свидетель Собко – фельдшер скорой помощи – видела при осмотре трупа рваные раны на мошонке, что характерно для ушибленной раны по акту судмедэкспертизы на мошонке края раны ровные.
На теле Тишкова на бедре имеется сквозное ранение длиной 14 см., при длине клинка по показаниям Магомедова 20 см включающего рукоятку 10-12 см., лезвие 8-10 см. не могло сделать сквозную рану и так, чтобы оно ещё и вышло за пределы тела.
Бедренная вена разорвана, при этом края разведены, что возможно при разрыве, а не при разрезании, т.е. удар был произведён не ножом, а иным предметом и большей ударной силой не характерной удару ножом с положения лёжа.
Обвиняемый в показаниях указал на потерю сознания после выстрела, однако по медицинской документации ему первая помощь приехавшей скорой не оказывалась, в больнице, давление было 120/80, 72 удара сердечной деятельности, дробовые ранения отнесены к лёгким телесным повреждениям. При наличии ранения и кровотока неизбежно ухудшение состояния здоровья, однако здесь обратное.
Незаконна квалификация действий Магомедова. Во-первых, неадекватность действий Магомедова обстоятельствам по делу в изложении Магомедова, которому следователь поверил безоговорочно.
Лёжа на спине случайно оказавшимся около него ножом длиной 20 см. он нанёс последовательно 6 ранений в чрезвычайно болевые части тела, бёдра и пах, в вооружённого ружьём человека стоявшего фактически над его телом и при этом терпеливо ждавшего причинения ему 6 опасных для жизни ранений, одно – насквозь, испытывая адскую боль и н6е производя выстрелы в причинителя вреда либо элементарно не ударял в него этим же ружьём???
Во-вторых, действия Магомедова происходили фактически при большом скоплении людей и в достаточный период времени, при котором должны быть в наличии очевидцы. Однако следователи на этот факт каких-либо поручений об установлении лиц находившихся там, не давали и они не устанавливались. В то же время свидетель Лысов О.С., оперативный сотрудник милиции, показал, что на площади конечной остановки были следы крови. Потом он выехал в ГОМ-3, где были задержанные по этому случаю порядка 30 человек, состоящих из тех, кто приехал из Фёдоровки и тех, кто прибыл из города драться, которых устанавливали и определяли причастность к драке отделение по раскрытию тяжких преступлений, ОРЧ-1, ОРЧ-2 и ОРЧ-3.
Таким образом, о действиях Магомедова по причинению телесных повреждений Тишкову следствию, как видно из материалов дела, стало известно только от него самого, т.е. обвинение основано только на показаниях Магомедова при наличии факта большого скопления людей при совершении этого деяния.
Изложенные факты позволяют сделать вывод об отсутствии состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.109 УК РФ.
Другие доводы в обосновании версии потерпевшего о непричастности М.М.Магомедова к преступлению, предусмотренного ч.1 ст.109 УК РФ, будут изложены при рассмотрении кассационной жалобы.
На основании изложенного и руководствуясь ст.354 УПК РФ
П Р О Ш У:
Оправдать Магомедова Менълибая Магомедоваича в совершении преступления предусмотренного ч.1 ст.109 УК РФЫ за отсутствием состава преступления.
Дело возвратить прокурору г.Сургут для возобновления расследования уголовного дела. | 
