|
Опубликовано в news.nswap.info. Вы можете оставить комментарий здесь или в Правых Новостях. 
В ходе гастролей в Барнуле известный музыкант и певец Андрей Макаревич, выступавший с Оркестром креольского танго, встретился с раввином города Исроэлем Ноахом Каменецким.
Раввин Каменецкий, подарил певцу накануне Песах-Шейни мацу, кошерное вино и виноградный сок, что изначально задало тёплый и даже в душевный тон беседе.
- Андрей Вадимович, у вашей семьи есть еврейские корни?
- Несмотря на то, что фамилия у меня отцовская, белорусская, по маме я Шмуйлович. И все мои предки по материнской линии из-под Витебска – витебские евреи.
Прадед мой был резником при синагоге, очень уважаемым человеком. К сожалению, во время войны, перед приходом немцев все архивы витебские были сожжены на всякий случай, поэтому раскопать что-то дальше прадедушки не получается.
- На ваш взгляд, можно ли говорить об ощущении себя евреем и можете ли вы сказать так про себя?
- Оно, надо сказать, обостряется несколько во время визитов на Святую землю, потому что то чувство сопричастности к такой избранной нации – не показное, а внутренне – очень хорошо ощущается там. Отсюда и сплоченность, их патриотизм, умение воевать и защищать свою землю – в общем, то, чему можно завидовать.
- А в отрыве от Святой земли?
- Если честно, я не очень об этом думаю и считаю, что не бывает второсортных наций – бывают не очень хорошие люди в любой нации, к сожалению.
- Соприкасались ли вы в детстве с еврейской традицией?
- Нет, у нас была уже совсем не религиозная семья. Бабушка, Мария Моисеевна Бляхман, из Витебска, была судмедэкспертом на Петровке, 38. Все следователи боялись её как огня, поэтому от религиозных вопросов она была далека.
Хотя наш дальний родственник дядя Израиль был бундовцем - членом бунда – остался жив, бабушка к нему ходила. Я помню, она меня маленького брала с собой, и там они обсуждали вопросы веры и то, сколько евреев осталось в Москве и так далее. Это был 1955-56 год, серьёзное время.
- Считается, что в творческих профессиях, в том числе в музыке, много евреев. По вашему мнению, почему?
- Я думаю, в первую очередь это традиция – редкая еврейская мама не отдаст своего ребенка в музыкальную школу. Это в обязательном порядке. И если не скрипочка, то фоно.
Но я бы не стал искать национальных обоснований, потому что мы так придем к тому, что если он еврей, то он талантливей других. Поверьте, это не всегда бывает.
- Когда вы выходите на сцену, то больше подстраиваетесь под публику в зале или публику подстраиваете под себя?
- Мы вообще не подстраиваемся ни под кого. Может, нам повезло – нам не приходится это делать. Потому что люди, которые ходят на наши концерты, уже знают, на что они пришли и за что заплатили деньги. Так что ломать какие-то стереотипы не приходится.
И даже когда я собрал Оркестр креольского танго – удивительно идет время, это было больше 8 лет назад - наверное, для наших поклонников это было очень неожиданно. Они привыкли к рок-музыке, и здесь вдруг джаз, который, в общем, не все любят, это сегодня не настолько популярная музыка. Всё равно это было принято очень хорошо.
- Как часто вы бываете в синагоге?
- Не часто. У меня есть близкие друзья, которые всерьёз занялись изучением Каббалы, ходят в синагогу, справляют Шабат. Я за них очень радуюсь и иногда к ним примыкаю, но это бывает не часто вследствие того, что когда евреям надо отдыхать – музыканты обычно работают. И тут ничего не сделаешь.
- Может, вы планируете когда-то посвятить себе больше времени?
- Я находился в иллюзии – думал, что чем я буду старше, тем свободного времени будет больше. Получается ровно наоборот – его меньше и меньше. Поэтому я вынужден держать себя в очень жёстких рамках.
Источник: АЕН | 
