Отец разворачивал комок фольги медленно и хмуро, словно специально затягивал паузу. Наконец в воздухе разлился характерный запах сушеного мяса, и на покрытие палубы вывалилась конечность. А за ней еще парочка. Сомнений больше не оставалось - это были руки. Небольшие, белесые, высушенные, с обгрызенными сизыми ноготками. В том месте, где руки обрывались, торчали короткие сухие жилки.

- Господи, что это?! - вырвалось у мамы на высокой телепатической волне.

- А ты считать не умеешь? - мрачно ответил отец, шевельнув своими листьями, - Раз-два-три-четыре-пять. Пятипалечник. Сушеный, измельченный...