Запасная нора

Русский гармонист. 7 ноября 2004. Скольники.
Он вышел прямо на нас в седьмом часу вечера, когда было уже темно. Мы уже давно свернули с шумных дорожек Сокольнического парка подальше от атракционов и гуляющих и успели поговорить о том и о сём, пошуршать опавшими листьями, посмотреть на проблески заходящего солнышка между деревьями. Праздник кончился, А когда стемнело, где-то за деревьями я услышал его. Сначала я подумал, что мне просто послышалось - больно широк был репертуар и неправдоподобна встреча.
Последние гармонисты повывелись в Сокольниках в самом начале девяностых годов. Тогда на открытой летней эстраде парка в Сокольниках, в саду имени Баумана ещё собирались бабушки и дедушки, чтобы потанцевать русские танцы под гармонь для собственного удовольствия. И аккомпанировали им всё больше такие же: весёлыё, крепкие, поседевшие, прошедшие с гармошкой кто отечественную, а кто и финскую. Но потом они ушли. Сейчас ушли уже почти все. Летняя сцена в Сокольниках два раза горела, недавно снова отстроена, обнесена оградой и "охраняется собаками" да и только. Тех, кто был до них, я и вовсе застать не мог. А тут - чуть торопясь, чуть нестройно, чуть надрывно, но с душой и красиво.
Мы вышли из-под деревьев и пошли в темноте навстречу музыке. А навстречу нам - немного русских народных танцев, "Наш паравоз вперёд летит, в коммуне остановка", "Миллион алых роз" (для девушек?), потом вдруг снова кусочек краковяка и дальше "По долинам и по взгорьям" Алымова. Тихо, но всё громче и громче.

И вот они уже видны на параллельной асфальтовой дорожке. Ребята молодые - старшему от силы двадцать пять. сзади человек семь разномастных парней с пивными бутылками.Отмечают. Подпевают от души нестройным хором. Когда есть, что подпевать. И впереди гармонист. Всё как положено на гулянии. Трезвый, весёлый и решительный парень, в руках видавшая виды тульская двухрядная, а справа и слева по девушке брюнетка и шатенка. В сумерках плохо видны их лица. Только улыбки. Праздник идёт, праздник ещё не кончен. Гармонист останавливается, и я стараюсь рассмотреть его поближе.

На ходу играть тяжеловато. Гармонист встаёт вполоборота к нам и играет барыню. Чуть торопясь, чуть надрывно, но стройно, с душой и красиво. Проходит всего пара минут. Он поднимает голову от мехов и чуть заметно улыбаясь кивает в нашу сторону: "Спасибо, что послушали". Крупное рябоватое русское лицо и глубоко посаженные пронзительные светлые глаза. Я смотрю в эти глаза и понимаю, кого мне довелось встретить. Это он. Нормальный русский гармонист. Бритая голова, чёрный свитер, короткая чёрная куртка с трудно различимой нашивкой, военные берцы. Теперь он выглядит так. А раньше было по-другому. Но только внешне. Потому что в остальном они были такими же.

Это они, лучшие токари и слесари с чуткими беглыми пальцами в начале века, в то время, как их собратья "виртуозы из народа", обряженные в красные рубахи, получали от купцов и господ в кабаках чаевые и наградные жетоны, возвращались, как мне рассказывал дед, со смены с заводов в Москве и Питере весёлые злые и трезвые, прерывая наигрыши и с матерными прибаутками собирая по дороге падающих в канаву товарищей, уже готовых отметить хоть штраф, хоть получку.

Это они, когда войны, голод, нищета окончательное расслоение и отсутствие будущего брали за горло, первыми шли в революцию, а их веселье, храбрость и беглые пальцы поддерживали русских людей под казацкими нагайками. Это под их частушки и наигрыши чёрные балтийские матросы и красноармейцы в лаптях и обмотках без страха шли с винтовками на офицерские пулемёты за свободный труд, право жить и работать не на хозяина, а на свои семьи. И побеждали. А от этих голодных, разутых и плохо вооружённых людей в конечном итоге, с позором бежали все те, у кого изменившаяся Россия, которая с ними не пошла и не могла пойти, уходила из-под ног и просачивалась как песок сквозь пальцы, чтобы возродиться в новом славном и трагическом периоде нашей истории. Это эти гармонисты через боль и кровь дошли от Москвы до Берлина, а три десятка лучших из них аккомпанировали Руслановой на ступеньках Рейхстага. А ещё всё это время в каждой деревне или на городских танцах каждый, кто знакомился, общался и веселился на танцах, где каждый танцует не сам по себе, а все вместе, обязательно должен был сказать им спасибо за игру. За веселье. А я скажу ещё спасибо за волю к жизни, к труду, к победе.

Может я хотел бы ему это сказать, но это тоже незачем. За то время, пока все эти мысли пронеслись в моей голове, гармонист успел мотнуть головой, отказываясь от очередной бутылки, поправил ремень и в окружении спутниц пошёл дальше в парк, распевая "Паровоз", текст которого быстро закончился и затерялся, сменившись частушками.

Я не знаю, кто из них был отцом, дедом или прадедом этого парня. Но это от них. Не знаю, как его зовут, и никогда не узнаю. Не знаю и кто он - комсомолец, национал-социалист, анархист, шарп, просто скин. Он - русский гармонист на празднике 7 ноября. И по жизни. Скорее всего он никогда не придёт в ученики к нашим лучшим гармонистам, хоть может это и пошло бы ему на пользу. Просто оттого, что он не занимается специально изучением и возрождением народной традиции и не даёт концертов - покуда не за чем. Она просто живёт в нём самом. А надо будет - он пойдёт и научится. А надо будет - поведёт и поддержит. Танцующие пары, товарищей, однополчан.

Спасибо гармонисту за игру! С ним у меня был замечательный праздник.

Current Mood: Родина, нация, социализм
Current Music: Краснофлотская песня