... Этот непрерывный гул в голове, складывающийся из множества голосов, кусков музыкальных фрагментов, сопровождающийся грохотом и всплесками техногенных звуков... Неделю назад этот гул чуть не взорвал ему мозг...

... Он проснулся часа в два ночи. Даже не проснулся, а был выброшен из теплой постели бешеной волной звуков, шедших казалось отовсюду. Они накатывали волнами на него, одна волна за другой, и непонятно было откуда они идут. Он метался по темной комнате,. зажимая руками уши, но гул был внутри него. Не спасло и обмотанное вокруг головы мокрое полотенце. Пришедший через несколько мучительных часов рассвет облегчения не принес. Он сидел на краю дивана, обхватив руками лопающуюся голову, качался вперед-назад, как заведенный и тихо мычал. Из глаз текли слезы. Ему было очень больно и страшно...

... Потом он привык к этому гулу. Не совсем, конечно, но научился воспринимать его без боли, и даже начал слышать сквозь него звуки окружающего мира. Потом все лучше и лучше, он заново научился разговаривать по телефону, вести диалог. То есть он начал контролировать свое состояние настолько, что в момент разговора с кем-нибудь, он переставал обращать внимание на этот гул, как на играющую из радиоприемника музыку. Гул перестал приносить ему боль, но по-прежнему доставлял огромное неудобство. Особенно, когда он оставался один, и надо было выполнить какую-то работу. В такие моменты гул заполнял собой все пространство, вытеснял из головы все мысли, и просто физически не позволял сосредоточиться, подумать и что-нибудь написать...

... А еще через несколько дней ему показалось, что в этом сумасшедшем гуле ему удается разобрать отдельные слова. А потом он начал выхватывать оттуда и отдельные фразы. Для этого нужно было просто закрыть глаза и настроиться. Это было похоже на то, как в толпе провожающих на вокзале, человек, высунувшийся в окно купе выхватывает из гомона толпы слова, сказанные именно ему. Это занятие поначалу испугало его. Ведь одно дело, когда речь идет о расстройстве слуха, а другое дело, когда тебя беспокоят голоса...

... Потом он сделал свой внутренний слух очень избирательным. Настолько, что ему казалось, что он слышит не просто отдельные фразы, но даже улавливает чьи-то диалоги. Правда смысл этих диалогов ему не удавалось никак ухватить. Слова были какие-то знакомые и незнакомые одновременно. Да еще и гул. Гул никуда не пропал, он шумел, мешал, накатывал. Его звук стал напоминать ему слышанное на платформе вокзала в момент посадки народа в электричку, едущую в дачный поселок. Такой же громкий, неуправляемый, где-то плачущий, где-то раздраженный...

... Как - то, в очередной раз закрыв глаза он увидел нечто. Видение было очень ярким. Настолько, что он с испугу открыл глаза и резко вскочил. Он увидел неприличную картинку. Полноцветную. Такую, как печатают в порно журналах. Он опять присел и закрыл глаза. Попытался придти в то же состояние. Как вдруг громкость гула резко усилилась и перед его мысленным взором побежали картинки. Их было много. Они не были никак связаны друг с другом, где-то повторялись, где-то незначительно менялись. Как будто к его внутренней "радио трансляции" кто-то добавил телевидение. Такое изменение опять выбило его из колеи. Он не мог закрыть глаза, чтобы уснуть. Он сходил с ума от этого наплыва невесть откуда взявшейся информации. Единственным способом уснуть оставалась банальная выпивка...

... Неизвестно, к чему бы его привела такая метаморфоза, если бы однажды в гудящем потоке звуков он не услышал знакомое слово, сопровождаемое знакомой картинкой. Он подскочил, широко открыл глаза, подбежал к компьютеру, к которому не подходил уже неделю, включил. Открыл закладки и зашел на постоянно посещаемый ресурс. Да. Вот оно. Это было невозможно, невероятно, фантастично. Но это было так. Он посидел за компьютером еще полчаса, чтобы убедиться в том, поверить во что было невозможно. Да. сомнения быть не могло. Каким-то неведомым образом, минуя технические приспособления, ему напрямую в мозг транслировалась его френдлента. Семьсот пятьдесят человек...

... Он удалил практически всех френдов, оставив всего около сотни. Их посты давали ему одну-две фразы в несколько минут. Он их полностью понимал, и они не сливались в неразличимый громкий гул. К тому же он оставил только тех френдов, чьи фразы звучали благозвучно и не крикливо. Потом он вычистил тех, чьи картинки раздражали его восприятие и мешали сосредоточиться. Но все равно, периодами, вдруг возникали жутко напряженные диалоги, нарушающие спокойное течение его новой жизни. Это френды устраивали обсуждение его постов, и это обсуждение перерастало в длинный тред-склоку...

... И тогда он отключил комментарии...