мемуарная страничка

22 июня 1941 года в Литве под Шауляем.
"Мы медленно подъезжали к Шауляю.Я видел,что во многих крестьянских домах вдоль железной дороги горит свет. Еще подумал,наверное,листовки LAF(Литовский Активный Фронт)читают,с указанием к активным действиям. А еще через несколько минут стали бомбить шауляйский военный аэродром Жокня,на котором размещались истребители,и когда поезд остановился на станции,у меня уже не было никаких сомнений в том,что началась война....Я кинулся к своему дому,который находился недалеко от вокзала.Отец,полуслепой,стоял у калитки и ждал меня.Уже несколько дней подряд он все время проводил у калитки,чувствовал сердцем,что я появлюсь.Он сказал мне"Найхман!Возьми твои пистолеты и беги к своим.Если немцы придут,то тебя сразу убьют!" - "А ты с мамой?" - "Нас немцы не тронут.Я у них был два года в плену,хорошо их знаю.Простых людей они убивать не станут". Я в отпуск поехал без оружия,свой табельный ТТ оставил в сейфе,в отделе,но дома у меня хранились в тайнике еще два пистолета. Я взял оружие,свое кожаное пальто,еще какие-то вещи.А потом забрал родителей из дома и повел их на вокзал.На путях стоял "под парами" эшелон для желающих эвакуироваться.Посадил родителей в вагон.Дикой паники еще не наблюдалось. А партийный,советский и комсомольский актив Шауляя должен был уехать на восток в автобусах,и с ними намеривались уехать моя сестра Рахель и брат Песах.А самый младший брат Ицхак находился в это время в пионерском лагере под Палангой.Другой брат,Яков,работал хозяйственником,вольнонаемным в армейском госпитале под Шауляем. Я простился с родителями в вагоне,вышел на пути и успел заскочить на последний поезд,шедший из Шауляя в сторону границы,на Тельшай. И больше мне не довелось увидеть своих родных.... Выжил только брат Яков. В 1945Г. я узнал осудьбах своих родных.Оказывается,что кто-то из русских заместителей местного начальства позвонил "наверх" и сообщил-"Разводят панику!Пораженческие настроения!".Сразу прибыл отряд армейских "особистов",и людям приказали выйти из вагонов и вернутся по домам.Была отменена и эвакуация партактива.Моего товарища,начальника городского отдела НКВД Мацкявичуса,сняли с должности и хотели отдать под суд,с формулировкой "За паникерство".Одним словом,никому из Шауляя выехать не дали! Мои родители были потом убиты литовскими полицаями в гетто.Младший брат так и не выбрался из-под Паланги,и обстоятельства его гибели точно не известны.А сестра и брат Песах погибли при попытке уйти через Латвию в сторону России.Латыши их застрелили... До Тельшая в то утро я так и не добрался.Наш поезд разбомбили в щепки возле местечка Тришкай.После этой бомбежки я открыл секретный пакет- "мобилизационный план",который для всех сотрудников отдела составил наш начальник Морозов еще за месяц до войны.В нем указывалось место сбора сотрудников на случай начала боевых действий.И оказалось,что точка "рандеву"находится совсем рядом с этим местечком. Я пошел в Тришкай,на МТС,взял там лошадь без седла,и на ней поскакал на место предпологаемого сбора. На западе гремела канонада,над головой постоянно проносились немецкие эскадрильи. К вечеру в лес стали подходить от границы работники НКВД и пограничники.Многие уже израненые,в крови и в оборваном обмундировании, с немецкими автоматами и винтовками. А я в кожаном пальто без петлиц,в новенькой гимнастерке и хромовых сапогах.Контраст был сильным..." - из воспоминаний оперуполномоченного Тельшайского оперативного уездного отдела НКВД Н.Н.Душанского.