| Кружева истории |
[Apr. 18th, 2009|08:41 pm] |
Удивительную ее красоту я заметила на стенде с русским кружевом международной выставки моды в "Экспоцентре".
Тончайшей работы кружевная косынка, в форме треугольника, у которого основание не прямое, а выгнуто дугой. Такая косынка прекрасно лежит на плечах, и ее не надо скреплять брошкой или завязывать узлом. Надеваешь декольте и небрежно набрасываешь на обнаженные плечи вот эту прелесть - дивно хорошо.
Помимо тонкости работы меня поразило, что в тонкое льняное кружево цвета топленого молока вставлены орнаменты-аграманты, сеточки и розетки из разноцветного шелка. Потрясающими были и сами оттенки шелка - серо-стальной, горчичный, коричный и бутылочно-зеленый - и их сочетание. В общем, глядя на эту косынку понимаешь, что все наши кружева из магазинов и отделов "Русское кружево" - грубая дешевая поделка.
Это мое, подумала я. Выставка еще не открылась. Я сама только что закончила оформлять стенд с французскими гипюрами одной текстильщицы из Валансьена. Выставка откроется через час, и мне предстоит неделю не закрывать рта, презентуя и переводя, а сейчас я оставила мадемуазель Десен одну на стенде и пошла осмотреться - что там у кого и как. Сумку с деньгами я оставила на стенде. Бабушке уже тогда было 75, хотя она все еще была мадемуазель, но она в свои годы вовсю летала с чемоданами своих образцов по всем мировым выставкам.
И вот косынка. Девушки, продайте мне ее. Девушки отказываются, но я очень настаиваю. И они уступают. Слушайте, я не смогу к вам подойти, меня там престарелая мамзель ждет на стенде, приносите мне на стенд (говорю номер), и я тут же отдам деньги.
Через несколько минут ко мне на стенд приходит девушка с кружевной косынкой. Я немедленно отдаю ей деньги и хватаю косынку.
Вы так быстро ее схватили, вам хоть интересно, ЧТО вы купили сейчас, с некоторым упреком говорит девушка. Смотрю на ярлычок - на нем надпись 297 часов. Могу себе представить, сколько тут труда. А вы знаете, кто это сплел? О, это целая история. Когда большевики вломились в Смольный, матросы стали грубо приставать к смолянкам, над многими надругались. Многим девушкам было некуда деваться - в Петербурге у них никого не было, да и найти своих родных в той революционной неразберихе было проблемой. И вот их преподавательница рукоделия, фрейлина Александры Федоровны, собрала их и увезла в свое имение, где-то то ли под Псковом, то ли под Вологдой. Когда же мужики сожгли зимой 1918 имение, она и ее ученицы укрылись в каком-то глухом и бедном монастыре, переодевшись монашками. И образовали там артель народных промыслов.
Косынку эту в 1995 сплела одна из тех смолянок, из остатков запасов льняных и шелковых ниток, увезенных ими еще из Питера в 1918 . Когда я спустя десять лет после той покупки показала ее питерской мастерице-кружевнице с высшим художественным образованием, у нее задрожали руки и выступили слезы: "Я такие вещи видела только на фото и в музее, но в музее - только один раз. Это 19 век, или максимум начало 20-го! Откуда?!".
...Несколько лет назад я взяла подряд на летний сезон - сувенирный киоск на интуристовском пароходе. Пожилые немецкие туристки, которым я читала лекции по русскому искусству (и про матрешек тоже) в этой самой косынке, спрашивали, откуда у меня такая прекрасная вещь. От моей бабушки, нагло врала я им, она была графиня и фрейлина при дворе императрицы. Они почему-то мне верили и предлагали за нее сумасшедшие деньги. Нет уж. Когда у меня родится внучка и немного подрастет, я буду сидеть с ней в этой косынке поверх зеленой шелковой блузки, или серо-стального платья, или летнего платья цвета топленого молока, и рассказывать ей эту историю про смолянок-кружевниц, спасшихся в монастыре от большевиков. |
|
|