otte_pelle's Journal

Мани-мании
Меня всегда занимало, что ощущение "богатства" и "бедности" заложено в нас системно, то есть дело совершенно не в количестве денег. Это, скорее, про то, как ты воспринимаешь недоступные объекты - с какими чувствами. Ощущение себя богатеньким состоит и в легкости необязательной траты, и размер этой траты не имеет решающего значения.
С одной стороны, мне для более-менее спокойного самоощущения достаточно, что я в своих основных расходах доживаю до следующей получки (написала - и подумала, что слово звучит гнусно, по-собачьи, здесь и подачка, и случка какая-то и потачка и поноска). В то же время обязательные траты вызывают у меня неимоверное раздражение - за интернет ли, за квартиру, за жидкость для контактных линз я плачу с таким внутренним возмущением, словно это дань неведомым рекетирам. Зато все спонтанные траты дают мне эйфорические ощущения - купила тут сразу десяток плюшевых смешариков на 50 долларов и чувствовала себя абсолютно счастливой. Карманные и дорожные деньги старшему сыну, которые приходится выдавать ежедневно, отрываю от себя хмуро и ворчливо, а если его же субсидирую на поход в кино, радуюсь.
Легко смиряясь с недоступностью для меня канар и мерседеса - или даже хендая и туниса - я чувствую себя превосходно при мысли о том, что по дороге на работу могу купить себе самые дорогие колготки в нашем подземном переходе. И в кошельке у меня, как правило, денег как раз с запсом на пресловутые колготки.
Мне нравится жить с ощущением, что я могу побаловать себя и детей какой-то мелочью, и мне хочется не спугнуть свою удачу, просто пусть размеры этого баловства растут год от года.

У меня часто возникает порыв заплатить за попутчика или сотрапезника - однако меня искренне расстраивает, когда я вижу, что ему-ей даже при наличии денег было бы неприятно компенсировать мою долю. Вообще, наблюдение за мужчиной в ситуации совместного похода в магазин и покупки чего-то в складчину - неприятное испытание, ибо может обнаружить в нем отравляющие свойства. При мысли, что кто-то может решить, будто я пользуюсь чужим кошельком для своих прихотей, моя гордыня проступает белилами по всей коже. Это не значит, что я всегда настаиваю на разделении покупок. Это значит, что я всегда чувствую по поведению человека, что он может меня заподозрить в вымогательстве, и снести этого не могу. А если я вижу, как человек с тайным облегчением прячет обратно кошелек в супермаркете, то меня посещает жалость, за которую тут же стыдно, и тут же стыдно за свой стыд и снисходительность - в общем, концентрация таких чувств, которые не имеют имени, потому что ты их топишь в себе раньше, чем успеваешь назвать.
Джентльмен не должен быть скрягой, говаривала моя свекровь. Для меня очевидно и то, что леди не должна быть выжигой. Поэтому мне не столь важно, кто за кого платит - я просто не могу видеть, когда человек жмется, верю, что это никак не связано с состоянием, а только с внутренним ощущением состоятельности и отношением к жизни в целом. И отношением ко мне в том числе, да.
Я помню, как мы с N. тратили последние пять рублей на сущую ерунду вроде покататься на лошади в парке. И повязанные этой преступной расточительностью, любили друг друга щедрее, чем когда-либо.