| 11:49p |
РАЗ ИЗ АВСТРАЛИИ (aka Birthday Party in Leningrad)
...
РАЗ ИЗ АВСТРАЛИИ
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ПОЭТИКО-ЕБАНИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
О сладкой дружбе некоего Кейва и некоей Ирочки.
О, скажем так, неминуемой гибели этой дружбы перед лицом
сексуального неудовлетворения aka недоебита. И ее перерождении
в нечто большее (или меньшее, или же вовсе о не-перерождении)
раз из автралии
приехали ник кейв с кайли миноуг в питер
на формальную встречу друзей по цеху
и тут же: желтый лист осенний,
ветер, пена морская с залива,
рукава у кейва заплетаются,
он их засучивает и в этот момент глазами встречает
иру. она ему сразу же нравится:
он ее приглашает [в свою, так сказать, квартиру]
в номере они долго слушают музыку и друг друга
ира включает дебютный альбом группы "в которой участвует в качестве вокалистки" / ее собственный прононсуэйшн /
словоблудие плавно переходит в рукоплескания и - затем - в рукоблудие:
вроде того, что он ей открывает китовую тайну.
что она ему действительно симпатична,
и что музыка ему в общем нравится
он не врет: ему нравится группа Колибри.
и вот он вертит ручку, карандаш или маркер,
если карандаш, то вконец обгрызанный,
перебирает в руке
теребит простынь, успевшую остыть с прошлого вечера,
теребит ее кудри до мозолей на верхних фалангах пальцев,
трогает за грудь, бедра и коленные чашечки,
она его нежно целует в волосатую грудь,
он ей чешет затылок (или жестче: пизду, вагину)
недоверчивые и как всегда неуклюжие лобковые волосики незаметно слетают на простынь
образуя картины подобные разве что ... как его звали,
посылал к нам недавно в Россию картины, в Эрмитаже еще выставляли.. что-то самый отпадный художник XX века, ну, заврались, конечно, но самый не то продаваемый, не то покупаемый... в общем, вот, вроде вспомнил, подобные кисти руки Сая Твомбли.
простынь в виде картины, вместо красок волосики, только успевшие вырваться из сладкого плена лобковой кожи.
Ник целует Ирину, ноги грубо раздвинув, срывая одежду
переходит на Танго, а затем на Фокстрот,
и на Джигу, в общем, галопом по "как бы Европам",
т.е. Россиям (жизням, полям-тополям, ясеням и яслям)
и кончает в нее (сперма ровно ложится на площадь, равную десяти сантиметрам в квадрате, или сколько у женщин (или все еще девушек), может, все двадцать, все тридцать?)
и откидывается словно конь после забега на сто километров
пена конская хлещет из жил и покатых, многажды резаных острым кухОнным ножом мышц Ника Кейва;
Румяная Ира желает ему успехов, дарит диск на прощание,
утренний кофе, он ей руку целует но сердце не предлагает и без лести уже не обходится: вместе запишем альбом.
Его предложение очень нравится Ире, а ее подругам из группы Колибри, за исключением грубой Наташи-Параши эта идея кажется полным успехом (и действительно, не провалом же), равным по качеству дела (так называют успешность минета) разве что Фрэнку Синатра (за стенкой тихонько посвистывая). В общем, Иру сбивает Наташа, и правильно вроде бы делает: нехуй с мега-артистами спать, вымогая пиар и промоушн. Нет, разумеется, речь здесь совсем о другом. Наташа вовсе не против разврата и мимолетного постсоветского декаданса. Просто не верит Наташа, что Ира сумела одна, против богов, пройтись по ошпаренной палке из дряблых, но оттого не менее тяжких (в прямом, разумеется, смысле) металлов. И не верит обещанному вознаграждению: поездке в Автралию и записонам с развратницей Кайли Миноуг на студии Sony. WONDERKID, Irochka, boje moy boje, prosnis!. Редкость и благо, если такое случится - рассуждает Наташа, но Ника не зная, готова бросить "не глядя", с размаху: Ирка, иди-ка ты нахуй, Ник Кейв наебал тебя, нагло оттрахал и сгинул отсюда навеки.
Разумеется, Ира все так не оставила. И на "лобном (лобковом, лобчем, лобастом) развернутом месте" (не вспоминайте "Дом-2", хотя, если вспомнили, вам, разумеется, больше ничто не поможет) оповестила подруг о готовящемся покушении на ее, дескать, девственность и непорочность, на ее, что ли, румяность и розовощеоксть, на ее, типа, детсткость и непосредственность. Т.е. убедила всех тех, кто думал, что секс стал предметом раздора Наташи и Иры (если считать их разрыв долгосрочным и всеразрешающем, а мы с вами знаем, что это не так в силу разных причин, в том числе, что взаимная ненависть-бука была не у Ирки и Натки, а у Натки и... впрочем, не помню.
Раз на раз не приходится - говорит нам судьба-наука: мудрая жизнь-сука, пустившая слух о чудной заморской жизни Миноуг и Кейва в розовых трусиках снявшегося для ПорноЖурнала. В общем, расслабилась Ирка, штаны приспустила, а тут уже — тут как тут — заяц в пижаме нашелся: залез под юбку, да и не выныривает оттуда по сей день.
За сим сказка прощается с Вами, благодарит за понимание, сосредоточение внимания, цикличное повизгивание и подглядывание за три, а то и за десять строчек вперед, за разумные выводы, за разумение того факта, что все упомянутые здесь персонажи ни в коей мере не соотносятся с (в общем-то, тоже квази-реальными порой) персоналиями нашей с вами (квази-)реальной жизни, что весь сей рассказ — попытка на острове мифов и слухов построить жилой (и непорочный) массив, который, надеюсь, в конце концов не рухнет и не развалится, благо что сеть помнит все. По крайней мере, я считаю свой долг выполненным, информацию, превращенную в сказку, переработанной и, так сказать, удовлетворенной (выжатой, умершей), вследствие чего недостойной более витать в словообразном эфире в качестве сплетен и слухов над богом-забытой-страной, а достойную и способную лишь занимать свое место в данном рассказе, рассказанном, кстати, поэтом-певцом Никитой Овсянниковым в преддверии нового альбома группы "Колибри" [который, что, в общем-то, ясно, не факт что и выйдет, но все обещания были даны, и теперь это долг] и имеющего целью создание pr-легенды о группе "Колибри", популяризацию не слезающей (на самом деле, куда-то пропавшей) с клубных площадок страны (или, по крайней мере, нашего города) группы "Колибри", развитие и подготовка соответствующего НОВОЙ музыке группы "Колибри" НОВОГО слушателя, противопоставление группы "Колибри" остальным клубным питерским бандам, таким как "ПЕП-СИ" или "LE JONATHAN" (в отсутствие у последних новых музыкальных идей и ухода от концепции внесения (открытия) нового, ранее неосмысленного смысла), распределение информации о группе "Колибри" по своим законным мифологическим ячейкам, и, в конце концов, сортировка буквальных понятий, относящихся к музыке и всему, что происходило, происходит и будет происходить вокруг имени и персоналий из группы "Колибри", допустим, выражений "негр в автобусе" и "принцессы не какают", имеющих прямое отношение к мифологии группы "Колибри", и входящие в состав так называемых живых цитат, которые пользуются популярностью не только и не столько в музыковедческой среде, сколько в среде поклонников и фанатов, размещающих данные сентенции в своих "интересах" в рамках Живого Журнала (Livejournal.Com). А также имеющих не прямое, но косвенное отношение к сложившимся за те более-чем-15-лет-существования-группы образным, поэтическим структурам, имеющим в своих неразрешенных, а зачастую уже и неразрешимых, многими забытых корнях как многоликих и цветастых Cocteau Twins, так и ноющих ночных птичек Portishead (правда, всего лишь с одной голосистой птицей-швеей, плетущей то иссиня-черную, то зеленовато-бирюзовую ниточку лирики любовных и личностных отношений Человека и Мира Вокруг и Человека и Мира Внутри, что, собственно, тесно переплетается с рефлексией (здесь речь, конечно, не об инерности, боже упаси!) группы "Колибри"). Напоследок скажу: У Никиты, некоего Хаяки, или, если угодно, охха, предполагающего лояльное наименование Zebedee и нелояльное (ахтунг! грубое ругательство!) Лупоглазое Чмище Гомогей Пархатович (серьезно, так меня называли друзья из квартиры Филиппа Михневича, при этом я вовсе не пархатый, но зато воистину отважнейший из Гомогеев), за плечами — сложное и тяжелое детсво, непростая и полная неприятных сюрпризов юность (особенно это связано с ориентацией и социальными связями, навязанными высшими эшелонами власти) и настолько же противная молодость в духе "гуляй не гуляй - так поставлен вопрос". А то, что он поставлен, но не представлен - так это свидетельствует в пользу Бешеного, единожды испытавшего оргазм при выпадении матки. Еще он последний из рода Маори, но это только усугубляет его положение, и никак не способствует появлению в его глухой (ну хоть глухой, а не гулкой!) черепной коробочке таких любимых народом понятий, как "нравственность" и "ответственность", "честь" и "достоинство", "любовь к родине" и "любовь к родным и близким", и уж точно не закрепляет в нужных позициях и в положительных для общества пропорциях такие понятия, как "политкорректность", "чувство такта" и "осторожность в высказываниях", последнее, впрочем, является клоном (эвфемизмом) первого. Попытаюсь объяснить на живом, скажем, и ясном, скажем, примере, скажем:
Итак, представьте, что золотые бусы (или косы, кому что больше нравится) на шее голенькой рыжей девочки не по-детски блестят. В гостях. Что будете делать с ней под столом и, конкретно, под юбкой? Прятать свои нежные смолянистые (то есть липкие и вовсе не чистые) пальчики во тьме патсталом и постелью-тире-одеялом? Нет, Вы предложите ей руку и сердце, сожмете холодные и оттого, видимо, сухие ее ладошки в своих влажных и горячих, жирных и мерзко дрожащих при каждом неудобном движении лапищах, да так, что у девочки сердце забьется как мотор паровоза, захрустят оголтело суставы-струны и застрекочут подвижные косточки, отвечающие на вопрос на каком инструменте она играет. Разольются дивные басы фортепиано-баса, разлетится мелкими брызгами слюны звонкая мелодия из "Времен года" Вивальди.
Ирочка так и не улетела в Австралию. Зато вышла замуж за бизнесмена (это тоже по слухам) и ведет откровенно тупую, безнадежную тусово-богемную и богемо-тусовую жисть. По ночам разгуливает по каналам, а днем едает в ресторанах и отдыхает в палатах отдохновения при клинике "Меди" в перерывах меж зубоврачебными процедурами, чистит унитаз в собственном туалете, сама убирается в своей, в общем, неплохо организованной по части мебелировки, но бездарно выкрашенной в цвет хаки квартирки, с тухлой, гнилой подсветкой, пускающей остраненно-безликие пучки света в сторону окон, увлажненных пафрюмерными занавесками. |