Рыба. Новый год.

***

разглядывая по утру фигурку обезглавленного человечка,
подумал, не забыть купить бы сегодня свечек,
ибо электричество в такую погоду заканчивается очень быстро.
конечно, был еще где-то набор супербомжа-туриста
керосинка, газовая горелка, макароны.. кстати, и жрать нечего,
а в минус тридцать блуждать по магазинам вечером..
интересно где ж свечи те? в электротоварах, в качестве заменителя?
в церковь Татьяны зайти не с руки, примут за чечена-вредителя
с такой-то небритой рожей
но все же
вечером вчера тот человечек горящий над рюмкою водки
выглядел не к месту метафорически,
голова теперь отсутствует у него просто физически,
но при всем при этом он (точнее, она, снегурка) держалась довольно кротко,
ни слова не проронила, ни ручками не пошевельнула,
ни дернулась, ни всплакнула
даже.
так внутрь себя и горела.
зря ты, Катенька, подарила ее (года четыре назад),
не дело это, совсем уж не дело,
вуду это заморское, когда существует чудодейственный мат
и, слава тебе Немирофф, горилка,
м-да, кстати опять. как не крути, курилка,
так и придется тащить вечером целую сумку,
ладно.. давай-ка пока выпьем кофе, да поставим «по любви» Умку.

***

на первом этаже – собаки, на втором – бомжи,
на третьем – подростки закусывают.
серебряная женщина, хрустальная, срывается с крыши – вжжжжжик! –
летит! парит!.. зависает над контейнером мусорным,
ловко щелкая пальцами, извлекает из него пустые бутылки –
мужик с дочкой, старуха, свадьба замерзшая – замершие
наблюдают, как достает она из-под высосанной мною горилки
(жаль, нет пока web-камер в жж)
теплую еще тару –
нюхает, переворачивает
и меееедленнннно оттуда в горло застывающее капля течет..
глотает и – зажмурившись, серебристым выдыхает паром.. –

вот так обычно оставлю бутылку и убегаю, не оборачиваясь
к окну своему, напротив контейнера,
чтобы снова и снова поглощать её!
да разве может другое то быть щастьё?!
для промотавшегося пионера..

***

вышел из дому, купил билеты на наслажденья культурные,
вотки купил местной, кило, примерно, капусты квашеной
с клюквой купил, вернулся и выпил сразу, ибо было муторно
или пасмурно, или мелкий снег горчил временем позавчерашним,
когда он еще водой к полноводью, резвясь да серебрясь, мчался,
или холодно было от любого соприкоснувшегося взгляда,
кроме бабушки-билетерши в театре кукол, в платке на плечах нарядном,
так бы с ней о представлениях грядущих то и общался,
кабы не новые необилеченные незнакомцы,
кабы не минуты, плюющие в харю, летящие мимо,
кабы не земля, кабы не луна, не звезды, не солнце,
кабы не открытки, не фотки улыбающихся бывших любимых
которые, выпив, я перебирать взялся
и тут же – писать, надеясь наскочить на рифму,
на самую нужную, единственную, чтоб гордо так ей подпоясавшись,
глянуть на все эти круги, смыслы, знания, построения и алгоритмы,
прежние и новые лица и руки, губы, очи серые, карие, летящие мимо –
плюнуть и выдохнуть: «да ну и хуй с вами».

***

никуда не хожу, да и что там, кто там - в мороз на улице?
спрятавшиеся в тулуп, невнятные, как в парандже, девчонки?
ни собак, ни птиц, лишь дома друг на друга любуются.
голос тончает, словно в юности, становится ломкий.
не докричаться. алкоголя катастрофически не хватает.
поглядев на градусник, решаешь догоняться чаем.
не догоняя, когда это было – сто лет тому или двести?
да и если вернусь вдруг, мой демон, ты будешь в отъезде.
это низкое небо и здесь по вечерам настигает.
но обычно сто-двести, и вновь ожиданье трамвая..
вот так и сподобишься после чая добежать до киоска.
поминая уродов Кафки, Гибсона, Босха..
вот он я, с бутылкой, в мороз на улице..
тебя греют чьи-то ладони, и чьи-то глаза непрерывно тобою любуются..

***

между всемчтоугоднозадесять и хреновой закуской
бабулька в сером пальтишке продает живопИсь.
розовым сочным теткам на яркой заморской зелени по фиг морозы русские,
не по фиг они старушке. вдруг, переходя на рысь,
добегает по хозтоваров, разворачивается, бежит обратно..
из-за баночек с грибками солеными смеется ее товарка –
не греет искусство, Ивановна? Ивановна старается аккуратно
поправить помятые ветром локоны красавицы с веером. из арки
выезжает запорожец. останавливаюсь, ожидая, что из него сейчас выберется Бывалый,
Трус, Балбес, продолжится кино веселое.. –
метель кружит, «запор», шарахнувшись от встречного самосвала,
закапывается по самые жабры, свернув на проселок.
ямщик вылезает, «все» - говорит – «ваш бродь, дале не хватит силы».
метель кружит. а ведь не кино, но песня,
понимаю. «но не тревожься, милый.
мороз, он же матушки моей крестник».
вот так, рассказывала, в восьмом классе, часов шесть плутала средь белого поля
и вдруг появился на санях кто-то, и довез до села. на все божья воля -
утверждала она, но после этого забросила школу.
утро солнечное прорезает кОму –
картинки свернуты, в чашке – чай,
Дементьев целует снег на финише,
ямщик из конюшни, заходит в сарай,
прикрывая глаза, выпивает стакан.. «папа, папа!» - вбегает в раскрытую дверь сынишка..