Ситуация в Москве на данный момент. Диагноз официально подтвержден у 131 человека. Имеются 8 якобы излечившихся. Постоянно ссылаются на мнение некоего главврача больницы в Коммунарке Дениса Проценко, который по должности успокаивает публику, рассказывая о тысячах ИВЛ (мол, в Москве "их больше, чем во всей Италии"). Не говоря о том, что этот человек дает интервью системному агенту Красовскому. Поэтому я не доверяю мнению Проценко. Диалог, буквально: "Он сам по себе проходит" (о COVID-19 у молодых). Далее — "Еще жалуются, что у нас не лечат!" И все это с дешевой пропагандистской бодростью. Резюмирую, что мы не только не отдалились от советчины, но лишь глубже в нее зарылись.

Тем временем, вчера "Эхо Москвы" удалило интервью политолога Валерия Соловья. По сообщениям СМИ —"По информации Генпрокуратуры, Соловей заявил, что "в РФ имеется порядка 1,6 тысячи подтвержденных случаев смерти людей от коронавируса с середины января 2020 года, а количество инфицированных оценивается в 130-180 тысяч", ему грозит административная ответственность за фейк (до 100 тысяч рублей штрафа)."

Таким образом, мы видим объективную ситуацию искажения и замалчивания информации о пандемии коронавируса в России.

Философские наблюдения. Сначала в ленте кичились своей готовностью к смерти. Теперь недоумевают — "Почему смерть страшит больше, чем жизнь в условиях карантина?" Отвечаю. Потому, что смерть — бо́льшая потеря. Современный человек мыслит выгодами (в том числе). Выгода сакральна. Для современного человека — заболеть и умереть — равно́ стать лузером. Это страшнее "ада". Для людей с архаичным сознанием все ровно наоборот. Они демонстративно пренебрегают смертью, но в этом нет геройства, в этом лишь отчаянье низшего характера и социальный инфантилизм. Увы, более всего, его демонстрирует именно "культурная" среда.

Алина Витухновская