В современном глобальном мире концепция коллективной ответственности не выдерживает ни малейшей критики, ибо она заранее размывает свой же обвинительный пафос, переводя его скорее в эмоции, чем в конкретные меры, призванные восстановить справедливость и/или восполнить потери, стабилизировать ситуацию. Более того, она закладывает мощный фугас реваншизма под фундамент зыбкого, но все еще возможного мирного исхода длящегося в настоящее время российско-украинского конфликта. По крайней мере, в его опаснейшей перспективе перехода в глобальную ядерную войну.

При этом стоит отметить, что коллективная ответственность действительно имела смысл, когда одна, условно-конструктивная модернистская идеология одерживала верх над другой, откровенно деструктивной. В противном случае, например, клубу победителей Второй мировой пришлось бы судить самих себя за создание, снабжение и финансирование гитлеровской военной машины, ответственной за многомиллионные жертвы. А позже, рейгановской администрации пришлось бы констатировать, что "империю зла" в свое время создали сами Соединенные Штаты в период индустриализации СССР в 1930-х годах, построив коммунистам порядка 1500 заводов, уже тогда имевшим экспансивные милитаристские планы "мировой революции".

То, что победителям прошлых горячих и холодных войн некому было предъявить обоснованные претензии "по недосмотру" за мировым правопорядком, не означает, что запредельное попустительство нынешней, постсоветской версии тоталитаризма (путинизма) со стороны Запада, не обойдется ему существенно дороже. Да и уже, собственно, обходится. А все потому, что на руинах (теперь уже) постмодерна нельзя будет сыграть в "добро" и "зло", не заплатив за обе стороны спектакля. Но поскольку это банально не выгодно (да и уже бессмысленно), то вновь придется, по старым схемам, назначать "победителя" и "проигравшего", перекладывая все причитающиеся расходы на последнего. В этой связи, новый, своеобразный "План Маршалла" для России может сыграть ключевую роль в качестве механизма компенсации этих расходов.

Спрашивается, где же должна проходить та линия разграничения, которая бы отделила реальных (со)участников нынешней российской агрессии от ее жертв? Ответ, на мой взгляд, заключается непосредственно в трех категориях лиц, квалифицируемых в качестве международных преступников, а именно: (1) высшего и местного руководства России, которое отдавало преступные приказы, принимало преступные законы и постановления, собирало и отправляло в бой региональные добровольческие батальоны, (2) комбатантов (непосредственных участников агрессивных боевых действий), (3) информационных пособников (агитаторов, инфосолдат/троллей, работников масскульта, открыто выразивших поддержку войне). Все прочие граждане России (обыкновенные обыватели), не принимавшие участия в боевых действиях, агитационной и рекрутерской работе, должны быть признаны жертвами (заложниками) узурпаторов власти и потому не подлежащими какому-либо осуждению.