Сказочное свинство У плюралистов принято наезжать на русские народные сказки. Характерный пример –
вот. Обычно, отвечая на обвинения русского народа в лени, тупости и т.п. (все обвинения делаются на основании сказок) говорят, что вот, де, у немцев или там французов сказки аналогичные. Однако лучше сказать по-другому.
Сказка рассказывает о чудесном, фантастическом, несбыточном. Об отклонениях от нормы. О происходящем за дальними землями. О драконах, принцессах, Иванах-дураках и Иванах-царевичах. Я не случайно перечисляю их в этом ряду. И Иван-дурак, и Емеля и Иван-царевич – это отклонения от нормы. В живой природе они встречаются не часто. Много ли вы видели в своей жизни царевичей? А дураков? То-то же.
Нужно учесть, что «дурак» – это не просто обзывалка (как принято в быту), а характеристика. Интерес сказочников к дуракам сравним с интересом классической литературы к сумасшедшим. Почему-то никто не додумался обвинить русский народ в идиотизме, хотя «Идиот» написан.
С какой стати критики русских сказок решили, что в них русский народ исповедуется, рассказывает нечто о самом себе? Вот уж безграмотное предположение. Возьмите любую фантастическую книгу и вы много узнаете о характерах супергероев, многие из которых говорят по-английски. Но делать из этого предположения о характере современных американцев – нелепо. Ибо почти любая литературная история рассказывает об отклонениях от нормы. Люди читают детективы об убийства в английских замках несмотря на то, что они не англичане и многие из них никогда не увидят этих замков, разве что по телевизору.
Итак, сказка говорит о людях, которые по тем или иным причинам не соответствуют «норме». Илья Муромец сиднем сидит на печи (ибо парализован), Емеля – лежит, ибо ленив, Ивана люди прозвали дураком, Садко – купец и путешественник (то есть «космонавт») и т.п.
Сказка рассказывает о чудесном возвращении из состояния ненормальности, социальной неадаптированности к норме. То есть все заканчивается счастливо – герой, бывший дурак, становится царем, Илья встает на «ноженьки» и т.д. Собственно, в этом – вся соль.