| 4:58p |
Новости деколонизации
Украинцы требуют, чтобы русские перестали говорить «на Украине», а говорили «в Украине». Ибо предлог «на» употребляется, де, по отношению к географическим регионам («на Кавказе, на Дальнем Востоке»), а не государствам. В предлоге «на» содержится умаление независимого статуса Украины, а также имперско-лингвистическая претензия на территорию соседнего суверенного государства.
Украинская претензия недодумана. Само слово «Украина» указывает, что Украина - географический регион. У краина. Я никакой филолог, но слово «край» слышится чётко, равно как и смысл слова. Украина – некая земля, расположенная у края (очевидно, тоталитарной Российской империи), пограничье. Следовательно, к ней применим только предлог «на» - на Украине, на Ставрополье (тоже край) и т.п.
Чтобы избавится от омерзительного предлога «на», применяемого к Украине в тоталитарно-имперской речи (в мове попсы и блатняка), украинцам следует сменить название нации и страны.
Почему нет? Долго страдала Родезия под тоталитарным гнетом англичан, долго звучал над Родезийщиной язык гангстеров и ковбоев. Но чу! Пришел светлый час и Родезия стала окончательно свободной. Что сделали правильные люди, придя к власти? Правильно, переименовали государство. В Зимбабве. «В» Зимбабве. Вслушайтесь, как певуче звучит предлог «в», символизируя всемирное признание статуса суверенного государства!
Почему бы украинцам не последовать примеру Зимбабве? Все основания для этого есть – зоологическая русофобия, диктатор у власти. Пришла пора наконец избавиться от проклятого украинского имени. Заменить, «Украину» на, скажем, «Батькивщину» или «Козакию». То то станет весело, то то хорошо! В Батькивщине, в Козакии. Ну и народ переименовать, соответственно в «батькивщинцев» или «козаков». Тут на Украине и настанет полная окончательная независимость.
P.S. Написал и подумал о страшном. Я ведь, как и все русские националисты, немного пророк. А ведь сбудется сие, сбудется. Народ на Украине глупый, послушный, из него веревки вей… |
| 8:05p |
Истины нет
"Истины нет!". Сразу вспоминаешь советскую тётку-продавщицу и себя, просителя, перед прилавком.
"Истины нет! Не завезли. Сегодня не будет. И завтра не "выбросят". Так что вы лучше не занимайте".
Очередь стоит, недовольная. В магазине три раза кольцом - хвост на улице. Вопли, давка.
"Я ветеран труда!".
Прогибаясь под злыми взглядами, человек крадется к прилавку.
"Истина есть?".
Продавщица недовольно щурится:
"Сегодня кончилась с утра. И только по карточкам".
"Ну а что есть?".
"Что-что... Вранье - 3.50 за кило. Мерзопаскость мелкая - 2.10".
"А под прилавком? Под прилавком то? Небось, скрывают истину..."
Очередь волнуется.
"Да нет у меня ничего", кричит продавщица. Близится вечер. Люди берут по кульку хохмы шебутной за 36 коп. кило. "Не себе, детям". Публика расходится.
Тогда продавщица идет Закрома. В теплом клетчатом платке лежит близ батареи Истина. Лежит и преет.
Продавщица разворачивает платок, рвёт промасленную бумагу, берет острый нож и отрезает жырный кусок Истины. Кусок себе. Кусок странному типу, что стоит у "черного входа". В глазах - лукавство, на устах - пароль "я от иван иваныча".
Истина сочится медом и елем. На потолке играют солнечные блики. В глухую полночь тощая мышь сойдет с ума, обнаружив в мышеловке крошку Истины вместо еженедельного куска сыра. |