| 1:24p |
Мастер и Маргарита с точки зрения «Морфологии волшебной сказки»
Всех сбивает роль Воланда. Сатана занимает в романе не свойственное ему место. А именно – не антагониста/вредителя, а дарителя. Он внезапно появляется, испытывает (Берлиоза/Бездомного, зрителей в «Варьете» и т.п.). Столь же внезапно наказывает не прошедших испытание и исчезает. Очевидно, чтобы пройти испытание, надо верить в бытие Иешуа и самого Воланда (так я трактую поддержку, оказанную булгаковским Сатаной Мастеру и Маргарите). Уж Мастер то сразу (по рассказу Иванушки) понял, кто такой Воланд и тем самым заочно прошел испытание. Короче говоря, Воланд у Булгакова соответствует Ване Золотареву у Успенского.
Иванушка Бездомный – классический пропповский «ложный герой». Он сталкивается с дарителем (Воландом), не проходит испытание и как следствие – попадает в сумасшедший дом (сравните с «Морозко», где мачехина дочка хамит дарителю («чо уставился, старый чорт? Подарки давай!») и погибает).
Героем-искателем в «Мастере и Маргарите» является Маргарита. Именно она отправляется в поиски, чтобы вернуть себе похищенное (Мастера). Именно она правильно реагирует на предложение дарителя и возвращает утраченное.
Мастер является классической «царевной», то есть похищенным лицом, целью искателя - Маргариты. То, что Мастер похищен не Кощеем Бессмертным, а безумием, роли не играет.
Кто же является антагонистом/вредителем? Казалось бы, в тексте «Мастера и Маргариты» такого персонажа нет. На самом деле он есть, но упакован чрезвычайно оригинально. Это - … роман Мастера об Иешуа. Именно роман является источником всех зол – травли Мастера, в конечном счете, его безумия.
Роман есть антагонист/вредитель, это абсолютно очевидно. В конечном итоге он «похищает» Мастера у Маргариты.
А вот Иешуа… У Иешуа странная роль. За рамками романа Мастера он играет роль… пропповского отправителя. То есть дарит Мастеру Покой. С его подачи Воланд доставляет героев в «место покоя». Это действие тоже в логике волшебной сказки. Это аналог «свадьбы». «И жили они долго и счастливо». Правда, после смерти. |