penguinny's Journal

Глянцевание действительности

Извините, совершенно нет времени написать что-то настоящее, поэтому расскажу проходное. Мне нужно было убраться дома и я запустил почти первую попавшуюся ссылку из ленты (спасибо, obezyana@lj), которая оказалось дуэлью Николая Ускова (гл. редактор журнала GQ) и, видимо, известного телеведущего Александра Гордона. Секунданты — взрослые, кажется, люди; в большинстве своём, не законченные идиоты (за культуролога Сальникову не поручусь). Очень милый в своей нелюдимости философ Секацкий. И все эти, в принципе, не омерзительные люди, с пеной у рта целый час спорили, морально ли в наше время потреблять. Людей на стороне GQ обвинили в «пропаганде гламура», сетовали на незнание нищеты на местах и пытались пристыдить недостаточным вкладом в «консолидацию общества» (whatever that means).

Меня искренне удивил дискурс этой передачи. Что вообще означает новорусское слово «гламур»? Celebrity culture? Некоторые обвинители, тот же Гордон (Дон Кихот, ага, конечно), явно вели себя как celebrity, но ничего дурного в этом не видели. Возможно, разбираться уже поздно? «гламур», как пишут мне в ленте, уже больше года как вышел из тренда. Но противники «гламура» зачем-то всё равно целый час бились с людьми, открыто признающими что «гламур» уже неактуален. Про этом, мало кто из участников, в том числе на стороне обвинения, может посетовать на «обойдённость» или «периферийность» (за философа Секацкого не поручусь); все они люди богемные и, в нормальном смысле этого слова, успешные. То есть речь, кажется, идёт не о богеме, чего-то там не достигшей, воюющей с богемой преуспевшей. Наконец, никто так и не смог внятно объяснить, что, собственно, омерзительно-то в рекламе швейцарских часов или одежде haute couture. Прозвучала мысль, что аморально «пропагандировать» дорогие вещи нищему российскому среднему классу, но никто даже не подумал, что будет корректнее доверить рассудить этот вопрос самому среднему классу; чай, не дети малые.

Видимо, мы наблюдаем новый виток вытеснения политической, по сути, дискуссии за пределы фактически запрещённой в стране политики. Так и оказывается, что одни представители богемы упрекают других представителей богемы в том, что они не стирают бельё руками в холодной воде (как, якобы, 80% населения нашей просвещённой во всех отношениях страны), вместо того, чтобы задаться вопросом, кто, собственно, должен отвечать за сложившееся положение вещей. Точно так же, мне представляется, должны бы были выглядеть дискуссии западников и славянофилов в XIX веке; и те, и другие, лишённые возможности влиять на реальное положение в стране, насаженной на вертикаль власти, и вымещающие бессильную фрустрацию на противниках по эстетике.