Воспоминания пилота
 
[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends]

Below are the 4 most recent journal entries recorded in pilot_cccp's LiveJournal:

    Friday, June 29th, 2012
    10:42 pm
    Литерные рейсы. Рейс с Солженицыным.
    Рейс с Солженицыным.

    Продолжение.

    Не выдержал и шепнул бортинженеру:

    - Володя, не волнуйся. Так надо. Сам придумай какую-нибудь причину задержки. Так надо. Понял?

    - Понял. На втором двигателе «раскачка» оборотов около одного процента. Бортинженер тоже вступил в игру, почувствовав серьезность тактики командира.

    - Пусть регулируют.

    Экипаж недоумевал. Бортпроводницы в растерянности. Наземный техсостав откровенно злился. На самолет началось нашествие начальников всех рангов.


    Заместитель командира отряда В.**** грозился отстранить от полетов. Инспектор из управления обещал «закрыть» загранпаспорт. Пришли начальник аэропорта, главный инженер, руководитель полетов. Все грозили, снимали с работы, отдавали под суд. Жуков чувствовал, что попал под очень жесткий пресс. Как такое выдержать? А надо. Надо! У членов экипажа на лицах появилось явно сочувственное выражение: «Все, отлетался Александр Васильевич!».

    В 11.00 А.В. засмеялся неожиданно для всех:

    - Все! Штурман, иди в диспетчерскую. Ставь новое время вылета - 11.30. Пусть объявляют посадку на наш самолет. Все готово!

    - Задержку-то на экипаж «повесили», Александр Васильевич.

    - Я отвечаю за все!

    Общий облегченный вздох. Начался последний этап подготовки к вылету. Привезли пассажиров и всех усадили по указанию Александра Васильевича во второй салон самолета. В переднем салоне – для пассажиров 1-го класса – только Солженицын А.И. и сопровождающие его 4 человека. По одинаковой одежде и уверенной манере поведения явно угадывались работники КГБ. Писатель был задумчив, озабочен. Видимо, думал, что его везут в новый ГУЛАГ, в Сибирь. Болезненный вид его бросался в глаза. Медленно снял пальто, меховую шапку. Все оставил в гардеробе. Уселся в кресло между двумя сопровождающими. Был молчалив. В полете от предложенного завтрака отказался. Выпил только чашечку кофе. Старшая бортпроводница по его просьбе неоднократно измеряла артериальное давление, давала таблетки валидола.

    Через минут 30 полета в пилотскую кабину вошел сотрудник спецорганов:

    - Если будут изменения в плане полета, сообщите мне. Можете произвести посадку в Варшаве, Праге, Будапеште, но обратно на территорию СССР не возвращаться. Мы выдворяем Солженицына и возврат на аэродромы Союза запрещен.

    Во Франкфурте зарулили на перроне на крайнюю стоянку. Высадили в первую очередь пассажиров второго салона. Затем – Солженицына. Он нерешительно шел к выходу. Один из сопровождающих мягко, легонько подталкивал:

    - Идите, идите. Вас ждут.

    У трапа писателя ожидали несколько человек. Выделялась энергичная женщина с огромным букетов цветов. Приветственные слова, краткий ответ Солженицына. И все вместе уехали на одном автобусе.

    Представитель Аэрофлота спешно организовал подготовку обратного вылета: привез разрешение на вылет, обеспечил заправку керосином, разгрузку багажа.

    - А где багаж Солженицына?

    - Привезут другим рейсом.

    - Что здесь было?
    - Что было! Огромная толпа встречающих, корреспонденты, фотографы, телевизионщики. Полицейские с трудом наводили порядок в волнующейся массе людей. Всего лишь час назад недовольно разошлись, устав от напрасного ожидания.
    «Предусмотрительно действовал Борис Павлович», - подумал А.В.

    В 23.00 самолет Ту-154, выполняющий рейс из Франкфурта, произвел посадку в Шереметьево. На перроне встречавший сотрудник особого отдела аэропорта пригласилА.В. в свой кабинет:

    - Министр Бугаев ждет вашего доклада.

    Александр Васильевич взял протянутую ему трубку и доложил. Ответил на все вопросы.

    - Товарищ Брежнев Л.И. очень интересуется процессом выдворения Солженицына. Не было ли каких-либо эксцессов, демонстраций, недружественных выступлений. Из его резиденции мне звонили уже несколько раз. – Доверительно сказал Бугаев. – А тебе, командир, спасибо за рейс.

    Через несколько дней Александру Васильевичу был вручен ценный подарок – особо плоские часы «Луч» с надписью «**** А.В. от Министра Гражданской авиации. 13.03.74г.».

    От Особого отдела аэропорта Шереметьево Александру Васильевичу подарили с дарственной надписью хороший для того времени фотоаппарат «Киев».
    Saturday, June 23rd, 2012
    10:39 pm
    Литерные рейсы. Рейс с Солженицыным.
    Рейс с Солженицыным.

    В марте 2004 года на страницах одной из московских газет появилась маленькая заметка: «30 лет назад 29 марта 1974 года Председатель КГБ СССР Юрий Андропов информировал ЦК КПСС «Из Москвы в Цюрих вылетела семья Солженицыных: жена, теща, три сына и пасынок…»



    В летном отряде шел ежемесячный плановый разбор полетов. Вдруг из Министерства гражданской авиации телефонный звонок начальнику штаба: «Командиру корабля ** прибыть к Министру гражданской авиации. Срочно!».

    Конечно, после такого звонка в отряде возникла легкая паника. Начальник штаба и замполит: «Что натворил экипаж? Почему нам не доложил? А-а-а, значит, скры-ыл!».

    Командир летного отряда вопросительно смотрел на руководителя Центрального управления Международных воздушных сообщений Бурова Н.В., заехавшего, по его словам, попутно в отряд, чтобы посмотреть на обстановку. У Бурова было непроницаемое выражение лица. И командир ЛО не стал задавать вопросы.

    Экипаж лихорадочно соображал: «Нарушений и отклонений в рейсе не было. Может, ложная «телега» накатила?». Презумпция невиновности – это теоретическая догма. На практике в авиации каждый сам должен оправдываться, искать свое алиби.

    Командиру корабля Александру Васильевичу собраться, что нищему подпоясаться.

    - Есть! Готов! – А у самого кошки нагло и больно скребут по сердцу. – Звонок от самого Бугаева! Это…

    У подъезда Буров Н.В. показал рукой на свою черную «Волгу». Ехали молча. Ни одного вопроса, ни одного слова. На Ленинградском проспекте, в Министерстве гражданской авиации, приехавших без лишних разговоров пропустили в приемную. К Министру они зашли вместе.



    Вопросы и указания Бугаева Б.П. были лаконичными и конкретными:

    - Можно ли с полной заправкой при вылете из Шереметьево вернуться обратно без дозаправки во Франкфурте?

    - Без дозаправки во Франкфурте керосина хватит только до Вильнюса.

    - Хорошо, Александр Васильевич, завтра будешь выполнять рейс во Франкфурт. Время вылета по расписанию – 07.00. У тебя на борту будет находиться писатель Солженицын. В пассажирском манифесте его запишут под другой фамилией. Ты должен задержать вылет на 4-5 часов.

    - Борис Павлович, мне же за задержку международного рейса достанется по первое число!

    - Вытерпишь. Сам найди причину задержки. Это необходимо для того, чтобы встречающие во Франкфурте, антисоветски настроенные почитатели, не выдержали длительного ожидания и разошлись. – Бугаев помолчал немного и добавил. – Об этом знаем только мы…. И больше – никто. Во флайт-плане в графе «Имя капитана» поставишь вымышленную фамилию во избежание возможных в будущем недоразумений. Во Франкфурте загранпредставитель принесет все документы для экипажа на ваш самолет.

    - Вас понял, товарищ министр. Будет выполнено!

    Александр Васильевич понимал важность порученного дела и всю меру ответственности за срыв выполнения этого задания. Имя писателя Солженицына А.И. не сходило со страниц мировой печати. Открыто выражалось беспокойство за его судьбу и жизнь. Решение было принято - принудительно выслать Солженицына из страны.

    На следующий день при подготовке к вылету поведение командира озадачило членов экипажа. А.В. в комнате синоптиков добивался уточнения вполне устойчивых прогнозов по запасным аэродромам. В штурманской – долго сверял Лист предупреждений по аэродромам и трассам, чем вывел дежурного штурмана из равновесия.

    - Командир, вся информация «свежая» и соответствует срокам действия. Зря придираешься!

    Из службы движения позвонил диспетчер:

    - Командир, почему не подписываете задание? Будет задержка.

    А.В. во флайт-плане в графе «Имя капитана» поставил фамилию **. Это второй пилот, которого сейчас вводил в строй Александр Васильевич. Штурман недоуменно глянул на командира, а диспетчер – не заметил. Экипаж не понимал сегодня своего командира, всегда аккуратного, пунктуального.

    На самолете непонятное «действо» продолжалось, несмотря на доклад бортинженера о полной готовности и исправности корабля.

    - Почему в салонах не почистили ковровые дорожки должным образом?

    Старшая бортпроводница:

    - Александр Васильевич, бригада уборщиков только что ушла.

    - Вызвать! Смотрите, какие пятна на ковровых дорожках. А чехлы на креслах? Некоторые помяты. Заменить! Вот дырка на подголовнике.

    - Товарищ командир, это пустяк такой…

    - Пустяк? Мы выполняем международные рейсы. Все должно быть на высоком уровне.

    Бригада из цеха бытового обслуживания вернулась. Недовольно ворча, демонстративно усердно размахивала вениками. Сердито срывала подголовники и заменяла их новыми. Все требования были исполнены.

    Ответственный дежурный по выпуску самолетов на перроне волновался:

    - Командир, уже идет задержка рейса. Пассажиры беспокоятся. Пора объявлять посадку.

    - Вылетать будем тогда, когда самолет будет подготовлен в полном соответствии с нормами сервиса.

    При внешнем осмотре самолета А.В. указал на потертости колеса правой тележки шасси.

    - Васильич, потертость до первого корда разрешается.

    - Второй корд тоже просматривается. На левой тележке два колеса «облысели». Заменить.

    Прибежал сменный инженер:

    - Командир, все колеса в пределах допусков. Вы нас без премиальных оставите.

    - Заменить!

    - Ладно, сделаем. Придираетесь напрасно. Я напишу рапорт главному инженеру.

    Командиру и самому было очень неприятно незаслуженно обижать службы обеспечения вылета рейсового самолета. Не выдержал и шепнул бортинженеру:

    - Володя, не волнуйся. Так надо. Сам придумай какую-нибудь причину задержки. Так надо. Понял?

    Продолжение следует...
    Monday, April 16th, 2012
    3:32 pm
    Литерные рейсы.
    Литерные рейсы.

    Из Пекина в Москву.

    Часть 2.


    Рабочее время экипажа перевалило за сутки. Секретарь Посольства заходил в кабину к полетам:

    - Товарищи, дорогие! Надо лететь. Я понимаю, что вы устали. Но – надо. Надо! Президиум ЦК партии и лично товарищ Анастас Иванович Микоян следит за нашим полетом.

    Николай Иванович все время внушал экипажу необходимость продолжения полета. Как-то незаметно день перешел в ночь. С востока догонял новый день. Стюардессы, милые девочки, жалуются:
    - Николай Иванович, мы устали. Китайцы очень привередливы, капризны. Изводят нас своими придирками. Нужен отдых.
    - Милые мои, родненькие, потерпите. Мы должны доставить китайскую делегацию в Москву как можно быстрее. А как главный пассажир себя ведет?
    - Он все время работает. Завариваем ему зеленый чай. Каждый раз только свежий приносим. Поспит – чаю. Попьет чаю – пишет.
    - Вот видите? Главный китаец работает, и мы должны продолжать рейс.
    - Хорошо, командир. На сколько нас хватит?

    Посадка в Новосибирске. Экипаж, уже более суток выполняющий литерный рейс, начал ворчать. Юрий Сержантов не выдержал:

    - Командир, нельзя же так. Это уже опасно. Если погода испортится, выдержим ли мы?

    - Братцы, надо выдержать! Сам Микоян взял под контроль наш полет.

    После Новосибирска всем стало ясно, что отдых необходим. На ногах уже 27 часов. Бортрадист по указанию Н.И. по дальней связи долго, томительно долго, переговаривался с Центральной диспетчерской службой. Наконец, Москва разрешила передохнуть в Омске 6 часов. Как долетели до Омска? Никто сейчас не вспомнит. Виталий Максимович встревожено и укоризненно смотрел на экипаж:

    - Как же так? Лететь бы надо…
    - Отдохнем – полетим! – оборвал Николай Иванович.

    Гостиница в аэропорту. Упали в кровати, даже не попив чайку. Веки моментально сомкнулись. Тело расслабилось, сознание отключилось. Командиру показалось, что он не успел еще заснуть, как кто-то его трясет за плечо.
    - Что-о-о?
    - Вас требуют к телефону! Анастас Иванович Микоян. – Встревожено сообщил руководитель полетов, сам прибежавший в номер гостиницы.
    - Юра, вставай, - потрепал по плечу второго пилота Н.И., - Иди, поговори с товарищем Микояном.

    - Николай Иванович, это же Микоян! Только тебе по статусу положено разговаривать с таким важным лицом.

    - Юра, иди. Знаешь ведь, я не люблю вести переговоры на таком уровне. А у тебя здорово получается. Мы это все знаем. Иди, друг!

    - Я готов. Но тебе могут «врезать», что сам не подошел к телефону.

    - Иди-иди. – Действительно, Николай Иванович не любил разговоры с занимающими высокое руководящее кресло. Сам он – боевой летчик, требовательный командир, пилот от Бога, общительный товарищ. Но была эта у него странность избегать разговоров с начальством. Это не беда и не вина, а особенность характера. Что тут поделаешь?

    Сержантов быстро оделся. В кабинете начальника аэропорта Омск все присутствующие столпились у телефона и с неподдельным уважением и душевным трепетом смотрели на молчавшую пока трубку. Здесь же находился секретарь Омского обкома партии. Раздосадованный вынужденной задержкой Чжоу Эньлай даже не принял его в своем салоне на борту самолета. Очень был недоволен Премьер Госсовета Китая, узнав, что экипаж устал и отдыхает:

    - Какая усталость, если мне надо лететь!

    Китайская делегация оставалась в самолете, отказавшись проехать в гостиницу. Виталий Максимович весь «огонь» принимал на себя.

    Сержантов взял трубку, протянутую ему с благоговейным трепетом начальником аэропорта. Услышал знакомый голос с мягким армянским акцентом.

    - Слушаю, товарищ Микоян.

    - Командир, я понимаю ваше состояние. Понимаю, что вы устали. И прошу вас помочь великому Китаю. Делегацию необходимо срочно доставить в Москву. Вопрос очень важный. Я не приказываю. Я прошу вас. Помогите! Напрягите свою волю, внутренние силы. Вы – коммунист! Вы можете преодолеть усталость, выдержать испытание. Я лично прошу вас, - уже тихо закончил Микоян.

    - Я вас понял. Мы – летим! – душевный разговор люди понимают быстрее и всегда стараются помочь без лишних разговоров.

    - Что-то мне ваш голос знаком. Мы не встречались раньше?

    - Да, товарищ Микоян. В 1954 –м наш экипаж привозил подарки из Киева. Вы встречали украинскую делегацию в Тушино.

    - Да-да, припоминаю…

    Сержантову тоже припомнилось, как два года тому назад экипажу Н.И. было приказано доставить из Киева подарки для членов ЦК партии на день празднования 300-летия воссоединения Украины с Россией. Кроме того, каждой дорогой супруге члена Президиума по роскошному букету цветов.

    И вот один букет пропал. Его кто-то припрятал под командирским креслом в пилотской кабине. Это «кто-то» был подчиненным начальника аэропорта Тушино, коим был в то время сын известного в Гражданскую войну комдива Пархоменко. Сотрудники органов обыскали весь самолет. Тщетно. Решили, что сопровождающий ошибся в подсчете в Киеве. Хорошо, что в пилотскую кабину не вошли. Командира аж в холодный пот бросило. Если бы нашли,.. Тогда - все! Сын известного героя войны успокоил:

    - Не волнуйтесь. Их жены будут любоваться цветами, а наши?

    Тогда самолет встречал А.И.Микоян со свитой.



    Опять началась борьба с собственной усталостью. Глаза приходилось с трудом «раздирать». Пытались по очереди по несколько минут вздремнуть. Это, конечно, нарушение. Но нарушение ради успеха полета.

    Кольцово… Встретил секретарь Свердловского обкома. Видимо, по подсказке Москвы он тоже приехал «воодушевлять» экипаж. Вот такие в нашей стране были заботливые «вожди». Виталий Максимович старался не выходить из кабины. Следил за экипажем. Волновался. Но ему все же удавалось по часику, а то и по два поспать.

    Бедные бортпроводницы измучились. Держались стоически, пытались скрывать усталость за свежим макияжем. У экипажа открылось «второе дыхание». Работали по инерции. Подсознание не давало расслабляться, - «Вперед, вперед! Надо выдержать, выдержать!».

    Опять утро. Опять солнце с востока быстро догоняет самолет. От Казани появилось реальное видение скорого окончания полета. Экипаж работал. Никто не жаловался. Помогал крепчайший чай. Москва дает указание: «Вам посадка на Центральном аэродроме в Тушино. Вас ждут».

    - Николай Иванович, мы же там не садились, - забеспокоился радист.

    - Мы – садились, - усмехнулся Н.И.

    Усталости уже не чувствовалось, Включились резервные силы организма. У пилотов за время многолетних тренировок вырабатываются автоматические навыки, подконтрольные сознанию.

    В Тушино заход на посадку с «прямой». Подрулили к месту встречи. Радушно улыбающийся Чжоу Энь-лай спустился с трапа и пошел навстречу А.И.Микояну. Среди встречающих были Генеральный прокурор СССР С.А.Руденко, Начальник ГУ ГВФ и другие.
    После приветственных кратких речей А.И.Микоян увидел пилотов. Поблагодарил. Пожал руки, попросил С.Ф.Жаворонкова:

    - Ваши пилоты – молодцы. Так поступают настоящие коммунисты. Прошу дать экипажу недельный отпуск. Он – заслужил.

    Вот так закончился трудный и ответственный литерный рейс общей продолжительностью около трех суток. Недельного отпуска с ящиком армянского коньяка хватило для восстановления сил. Память о том полете осталась на всю жизнь. И удивление от неиссякаемых возможностей человеческого организма.
    3:27 pm
    Литерные рейсы.
    Из Пекина в Москву.
    Часть 1.

    В 1956 г. командир самолета Ил-12 Николай Иванович **** (далее Н.И.). должен был доставить из Пекина в Москву Премьера Госсовета КНР, Министра иностранных дел Чжоу Эньлая. Подготовленные для перевозки особо важных персон самолеты были закреплены персонально за каждым экипажем. Но кроме литерных полетов выполнялась и обычная рейсовая работа. В этот раз по уровню готовности и ресурсу подходил самолет Н.И.

    Экипаж срочно вызвали на предварительную подготовку. Это – обычный порядок, когда накануне вылета уточнялись все данные по аэродромам. Проигрывались все возможные и невозможные ситуации, которые могли повлиять на результат полета. Экипаж подготовился хорошо. Получил указания от руководителей всех служб. В первую очередь был проверен уровень политического сознания, знание марксистко-ленинской идеологии, чтобы своевременно и грамотно принять обоснованное решение в экстремальной ситуации. Без теории не получится и практики.

    Отношения в те годы с Китаем были хорошие. Советский Союз активно и бескорыстно помогал своему великому брату, в то числе и на международной арене. Постоянно на заседаниях Совета Безопасности ООН поднимал вопрос об изгнании гоминьдановского Тайваня и восстановлении членства КНР в ООН. В июне 56-го понадобилось личное присутствие представителя Китая на одной из конференций. Срочность и политическая важность прибытия в срок китайского министра поставили экипаж перед трудной задачей. Июнь месяц. Погода хорошая. Но время, неумолимое время определяло жесткий режим работы экипажа на грани возможностей человеческой выносливости. Самолет с промежуточными посадками в Казани, Свердловске, Омске долетел до Новосибирска.

    Все устали. В гостинице бессонница никого не донимала. Да и молодость брала свое лучше всякого снотворного. Рано утром подъем и рывок до Красноярска. Дозаправка, и в Иркутск. Пока все шло по московскому графику, разработанному на подготовке в Москве. В Иркутске 6-ти часовой сон был прерван звонком из Москвы. Подбадривающие (или подстегивающие?) звонки будут сопровождать экипаж до прибытия во Внуково. На этот раз необходимо было срочно выполнить контрольный облет литерного самолета и немедленно вылететь в Пекин.

    На аэродроме слили весь оставшийся в баках бензин. Заправили чистейшим, многократно профильтрованным, марки Б-100. В течение 2-х часов полета над аэродромом проверили работу моторов и систем самолета. Все в пределах ТУ.

    После контрольного осмотра на земле, заполнения и визирования многочисленных актов взлетели с полной заправкой. Через 6 часов полета посадка в Пекине. Сотрудники китайских спецорганов совместно с представителем Посольства СССР тщательно досмотрели самолет и взяли под охрану. Экипаж отправился в отель. Бортрадист с проводницами попросили, было прогуляться по городу. Ответ Н.И. был категоричен:

    - Нельзя! Всем отдыхать! Готовность номер один.

    Долгожданный и необходимый отдых после 8-ми часов полета был прерван в самый сладостный момент глубочайшего сна звонком из Посольства:

    - Чжоу Эньлай беспокоится. Наш посол просит поторопиться с вылетом. Автобус вас ждет.

    Если надо – будет сделано. Здесь ссылки на продолжительность рабочего времени, усталость неуместны. Недовольно бурча себе под нос, быстро собрались. На автобусе в сопровождении небольшого эскорта мотоциклистов, охраны и секретаря Посольства подвезли к самолету, стоящему уже на перроне. Красная ковровая дорожка протянулась от правительственного выхода к трапу Ил-12. За легким ограждением счастливые провожающие с букетами ярких цветов, красными флажками. Все трогательно улыбаются. Много китайских пионеров в красивой белой форме с цветами и портретами Кормчего. Китайский народ любит и боготворит своих вождей. В пилотскую кабину вошел секретарь советского Посольства Виталий Максимович. Он будет до Москвы сопровождать китайскую делегацию. Конечно, по отечески справился о здоровье пилотов, прошелся по салону, пошутил с двумя милыми стюардессами. Пожелал «Доброго пути!». А как же иначе?

    Взлетели. Впереди долгий путь. Экипаж работает. Бортпроводницы предупредительны и с улыбками выполняют все пожелания пассажиров.

    Чжоу Эньлай работает над документами. Энергично пишет. Иногда задумывается. Глубокие морщины надолго застывают на его мудром челе. Вопрос о восстановлении КНР в Совете Безопасности очень важен для Китая. К молчаливому и строгому «мандарину» подобострастно и с поклонами то и дело приближаются чиновники с новыми и новыми бумагами.

    В промежуточных аэропортах китайцев радушно с широкими улыбками приветствуют советские партийные бонзы. Чжоу Эньлай снисходительно улыбается, явно довольный. Виталий Максимович ходит в аэровокзал звонить в Москву. При возвращении в самолет о чем-то говорит с шефом китайцев, видимо, успокаивает.

    Рабочее время экипажа перевалило за сутки. Секретарь Посольства заходил в кабину к полетам:

    - Товарищи, дорогие! Надо лететь. Я понимаю, что вы устали. Но – надо. Надо! Президиум ЦК партии и лично товарищ Анастас Иванович Микоян следит за нашим полетом.

    Продолжение следует.
About LJ.Rossia.org