| 1:03a |
Путевые заметки
Музыка проникла в меня сладким ядом, змеей проползла в какой-то сморщенный уголок моего всегда рыдающего сердца, застряла, зацепившись мохнатыми лапками... Слезы провели пальцами по моим щекам, в голове надулся и лопнул нелепый шар из красной боли.
Перечеркнуть мечту. Грубо, размашисто, черным лохматым фломастером, скрипя по белоснежной когда-то простыми, распугивая горбатых лебедей.
Музыка - это эмоции, наконец-то освобожденные от слов.
Надежда, надежда. Недобитая, недоравная, рыдающая. Корчащая трагичные гримаски, словно что-то еще может измениться. Может, может, это же твоя функция, это все, что ты умеешь. Все, на что ты способна. Я ведь сочувствую тебе, как будто ты отдельное от меня живое существо, со своими переживаниями и мыслями об одном и том же. Я люблю тебя, моя надежда, бедная, бедная ты.
Сезон дождей обрушился на мои волосы стеклянной стеной горестных, горьких слез. На облака не опереться, сколько ни пытайся, сколько ни пробуй, облака - плохая опора, в них лишь вязнешь, липкие они, тягостные, субдоминанта невозможности. Упасть в гостеприимное ложе холодного одиночества, на подушку хрустальную из слез погибших женщин. На безмолвие пространства опрокинуться, перестать быть. Вы, может быть не понимаете, но это ведь последний мой рассказ.
Есть музыка, которую нужно слушать, преодолевая ужас греческого леса, вцепившись что есть сил в ее волосы, в ее кожу, в ее губы, чтобы не забыть очертания своих пределов, чтобы не ускользнул разум из слабых ладоней.
Бывший военный полигон для бабочек цветастых, словно цыгане. Теперь здесь окурки. И слезы черного фломастера, прочерченного каким-то безумцем, пытавшимся похоронить свою любовь. Любовь, ставшую частью его боли, ставшую криком серых землистых небес, упавших на асфальт, не выдержавших отчаяния той любви.
Сначала ты просто слушаешь. А потом ты начинаешь без устали говорить, говорить, говорить, как полоумная старуха на базаре. Ты видел пляшущих в экстазе бомжей? Красиво.
Рвань, вонь, естество, ураган ничтожества, ставшего вдруг огромным, страшно, и не отвести взор. Потому что это выход за пределы, лишенный надежды, и одновременно - это тюрьма, из которой теперь уже точно не убежать.
Музыка - это опасная вещь. |