|
[16 Nov 2004|04:25pm] |
Все, кто был в зале, завороженно следили за Саломеей - Ирод, Иродиада, придворные и гости, лакеи и четыре кошки.
Саломея танцевала сама с собой, а казалось, будто танцует сразу три человека. Её руки прыгали по её телу и ласкали его, сжимали и отпускали, мяли и раскатывали так, что казалось, будто Саломея - кусочек изящной глины или подвижной ртути в двух узких ладошках.
Когда она остановилась, выдохнули не все и не сразу.
- Потрясающе. - сказал Ирод. Ему пришлось скрестить ноги, чтобы не выдать своё волнение. - Потрясающе.
- И?.. - подсказала Иродиада.
- Знаешь что, дочка, - сказал Ирод, - проси чего хочешь.
- Чего я хочу? - сказала Саломея невинным чистым голосом.
- Всего, чего хочешь! - воскликнул Ирод. - Что придёт в твою головку.
- Хм, посмотрим. - Саломея вытащила из-за пояса небольшую, сложеную вчетверо бумажку, развернула её. - Ах, да.
Она повязала на лоб тёмно-зеленую ленту.
- Итак, - она чуть-чуть откашлялась и уставилась на бумажку. - Армия Освобождения Палестины требует у тебя, о Ирод...
- Армия чего?! - воскликнул Ирод.
- Освобождения Палестины, о Ирод. - сказала Саломея.
- От чего?! - воскликнул Ирод.
- Что значит "от чего"? Просто освобождения. Ото всего! Свобода не бывает от чего-то. Свобода просто бывает. - объяснила Саломея. - Итак, мы требуем, чтобы ты выпустил из застенков всех политических заключённых. Мы требуем также вывода римских войск с территории Иудеи, организации контроля за состоянием окружающей среды...
- Контроля за чем?!
- Папа, - сказала Саломея, ставя ударение на последней букве, - вы Иордан когда-нибудь видели? Он же чёрный от дерьма этих так называемых "миротворцев". Итак, дальше...
Иродиада поднялась и, вмахнув рукой, грохнулась в обморок.
|
|
|
[16 Nov 2004|04:55pm] |
- Осторожней! - воскликнул Господь, отдёргиваясь. - Не мышь, чай, лечишь.
- Не шевелись, - сказал Натаниэль спокойно. - Поболит и перестанет.
Он аккуратно приложил марлю, смоченную спиртом, к рассечёному виску Господа.
- Ну рассказывай, - сказал он, с треском раздирая бинт, - и как Нас угораздило?
- Ну как, - сказал Господь хмуро, - там темно. Я упал. Ударился.
- Ну да, - согласно покивал Натаниэль, - и Сам Себе щёку ногтями расцарапал. Беспокойное местечко-то, Осия. Ландшафт суровый, бьёт сильно...
Господь разражённо закатил глаза.
- Ну хорошо, это был Иаков. Я в темноте нарвался на Иакова. Блин, тяжёлый такой...
Сатана поднял брови.
- Ты бы его сейчас видел! - воскликнул Господь. Чело его посветлело. - Я его так уделал! Его мама теперь родная не узнает.
- Да-да, - сказал Натаниэль, - придёт к нему его старенькая, почтенная матушка и скажет - "А где же мой Иаков?". А там уже нет никакого Иакова. "Нету тут больше твоего сына Иакова, дорогая", скажут ей люди, "только некий Израиль". Где ты имя-то такое взял - Израиль.
- Ну не мог же Я его просто так отпустить. - сказал Господь. - Пришлось придумывать на ходу. Мужик-то суровый, заметный. Отец народов. Лучший друг овцеводов...
- Переименовывать-то зачем? - спросил Сатана. - Ну придумал бы ему прозвище. Скажем, Иаков "Стукнутый". Или Иаков "Толстый". Имя-то зачем менять?
Господь пожал плечами.
- Он Меня три раза головой о камень ударил! - сказал Он, осторожно трогая повязку.
|
|