| [ |
music |
| |
Woody Woodpecker Show |
] |
- Ой, только не надо! - воскликнул Иисус, взмахивая рукой. - Если вы имеете право судить, Я имею право прощать.
- Это почему это? - строптиво спросил Фарисей. - Не вижу никакой связи.
Иисус ухмыльнулся.
- Ну не Моя вина, если ты чего-то не видишь, правда? - сказал Он. - Зависимость тут прямая и простая.
- Ха! - сказал Фарисей. - Старый приём того, кому нечего сказать. Крикнуть "да тут всё ясно, говорить не о чем" и не объяснять ничего.
- И не буду я тебе ничего объяснять! - сказал Иисус. - Я имею право отпускать грехи, пока ты имеешь право судить о грехах. Если ты чего-то не понимаешь, это не Моя проблема.
- Судить о грехах - это видеть грехи. А отпускать грехи значит освобождать человека от их груза, правда? - сказал Фарисей.
- Кто ж спорит, - сказал Христос, усаживаясь на ступеньку и закидывая ногу на ногу, - тут у тебя всё правильно. Но связи ты всё равно не видишь.
- Но осуждая грех, Ты просто констатируешь его, так ведь? - сказал Фарисей, загибая палец.
- Естественно, - сказал Иисус. - На то он и грех. Пока ты не осуждаешь его, он не будет грехом. Дальше-то что?
- Но отпуская грехи, Ты говоришь человеку "ничего, всё в порядке, забудь о том, что было".
- Ну а что, плохо что ли?.. - воскликнул Иисус. - Человеку приятно, Мне несложно...
- Ну как ты можешь говорить человеку, что ничего не было? - воскликнул Фарисей, разгибая палец и поднимая его к потолку. - Он должен нести груз своих грехов до конца своей жизни, и снять его может только Господь. После смерти.
- То есть ты хочешь сказать, - сказал Иисус, - что человек до самой смерти должен нести груз сказанного ему о его плохом поведении и никто не вправе сказать ему "расслабься, всё будет в порядке, не икай и не нервничай"?
Фарисей вздохнул.
- С Тобой совершенно невозможно говорить! - сказал он. - Ты всё ставишь с головы на ноги.
- Да что ты, - сказал Иисус, - и что Я сейчас поставил с головы на ноги? По-моему Я просто говорил слова. Ты придаёшь им так много значения. У слов только одно значение.
- Какое это? - поинтересовался Фарисей.
- Прямое! - воскликнул Иисус. - Все слова значат одно, и всё есть слова. Ты не можешь приказать солнцу, сказав ему: "Встань на западе". И я не могу. А знаешь почему?
- Почему? - спросил Фарисей.
- Потому что где солнце встаёт, там и восток. Это твои словесные парадоксы, а не мои. Какая разница, что Я скажу человеку, когда ему плохо? Скажу Я ему "Ты прощён и грехов твоих на тебе нет", или я ему скажу "Что ты течёшь, сядь спокойно и отдышись" - ну какая разница?
Толпа повернулась к Фарисею.
- Ну вообще по-моему большая. - сказал Фарисей задумчиво. - Сказать Ты ему можешь что угодно...
- Ага! - воскликнул Иисус, наставляя на Фарисея палец.
- Но что будет правдой, а что неправдой?
Толпа повернулась к Иисусу.
- Вопрос, конечно, интересный... - сказал Иисус, пожевав губы. - А знаешь, что я тебе скажу? Правда будет правдой, а неправда неправдой. Правда, несложно?
Фарисей посмотрел вверх и смахнул с волос штукатурку.
- Это что?.. - спросил он, глядя на опускающуюся кровать.
- Это наш друг! - крикнули с разобранной крыши. - Он расслабленный! Вы не могли бы для ничего что-нибудь сделать?
- Я щас всё сделаю. - сказал Иисус сурово. - Я щас всё брошу и буду для него делать что-нибудь. Ну что? Горшок тебе поменять? Одеяло крестиком вышить? - спросил Он у расслабленного. - Может, бульончику с лапшичкой? А? Ты только скажи!!
- Я... - прошептал расслабленный.
- Это уже никуда! - крикнул Иисус, закипая.-Вам тут что, общественное место? Я вам что, подай-принеси? Тут серьёзный разговор! О серьёзных делах! Вам там что, крышу снесло? А ну встал и вышел! Так, встал и ушёл!
Расслабленный вскочил.
- И койкоместо своё не забудь! - крикнул Иисус ему вдогонку. - Бульон ему! Сделай ему что-нибудь!
Бывший расслабленный, прижимая к себе скомканный матрас, продирался сквозь толпу к выходу.
Толпа зааплодировала.
И ужас объял всех, и славили Бога и были все исполнены страха, и говорили: чудные дела видели мы ныне.
|