|
[14 Feb 2005|01:36am] |
- Бентли, - сказал Натаниэль печально. - Это был Бентли двадцать первого года.
- Ну видишь, какой старый, - сказал Господь утешающе, - даже и не жалко.
- И зачем я Тебя за руль пустил... - вздохнул Натаниэль. - Кожа на сиденьях родная была. Сейчас такие не делают.
- Такие Ещё Долго Не Будут Делать, - величественно хихикнул архангел Михаил.
Сатана не глядя метнул в него бутылкой с кремом для загара.
- Ну Я не виноват, что они решили поставить фонтан посреди пути, - пожал плечами Господь.
Он сидел в большом белом кресле и помешивал соломинкой в стакане апельсинового сока.
- Не каждый город, конечно, может похвастаться останками Бентли двадцать первого года в фонтане. - продолжил Он.
Сатана вздохнул.
- А Ты Боялся, Что Песок Фильтр Забьёт, - заметил величественно Михаил, - Видишь, Не Успел.
Сатана снова взохнул, надвинул на нос тёмные очки и откинулся на полотенце.
- Почтеннейший, - пощёлкал пальцами Господь, подзывая Лота, - а что там... мнэээ... за шум такой за дверями?..
Лот почесал в затылке.
- О Господин мой, - сказал он, задумавшись ненадолго, - там общественность. Разъяренная.
- И чего же они хотят?.. - поинтересовался Господь.
- Нас. - мрачно объяснил Натаниэль, не открывая глаз.
Лот кивнул.
- И чего же они от нас хотят?.. - спросил Господь, благодушно пропуская бороду через пальцы.
- Они не от нас хотят, - ответил Натаниэль, - они нас хотят.
- Не понял. - удивился Господь.
Натаниэль вздохнул и сел.
- Давай посчитаем, - сказал он, - лотков с фруктами - штук десять. Похоронных процессии - две. Один парад - один. То есть один парад. Фонтан, наконец. Эх, слишком долго считать. В общем, они теперь горят очень естественным в таком положении желанием.
- Они хотят, чтобы мы оплатили?.. - удивился Господь.
- Не совсем.
- Крови нашей хотят?..
Сатана вздохнул и уставился на свой обвитый причудливой чёрной татуировкой пупок.
- Ну примерно.
Господь прислушался.
- А что они там такое кричат?..
Одна из дочерей Лота наклонилась к его уху и тихим шепотком пересказала.
- Боже! - воскликнул Господь, отодвигаясь и глядя на неё недоверчиво. - И этими губками ты целуешь своего старенького папочку!
|
|