| 11:34a |
Йо-майо
Нет, все-таки для нас, журналистов, самый геморрой - общаться с чиновниками, особенно маленькими.
Рядом с ними любой заяц выглядит безумным храбрецом. Слово лишнее боятся сказать. Точнее, даже не лишнее, а вообще отказываются говорить без санкции своего начальства. А начальство - неизвестно где, и неизвестно когда будет.
Повбывав бы! |
| 4:38p |
Змея меняет кожу
На мой взгляд, главное свойство, необходимое революционеру - это способность не абсолютизировать привычное. Иначе говоря, понимать, что общество - это змея, которая время от времени меняет кожу.
Я выражаюсь туманно? Попробу пояснить на примерах.
В том же 1917 году многие "писатели-витии" (которые по большей части не были ни витиями, ни писателями) стонали "Погибла Россия..." (самый известный тут, пожалуй, Бунин). На самом-то деле погибала не Россия, а привычная Россия, но в том-то и слепота их, что они не могли отличить одного от другого.
Большевики - могли. Конечно, до конца освободиться от абсолютизации привычного не могли даже они, и Ленин до самой смерти оставался в чем-то человеком XIX века... Но они видели разницу между змеей и ее кожей. Россия для них не состояла из "дворянских гнезд", самовара на веранде и прочей говорухинщины.
Парадокс в том, что само по себе это свойство не делает автоматически человека революционером. Оно необходимо и реакционеру, охранителю. Человек видит, как зыбко все привычное - и ставит себе целью его защитить.
Очень хорошая иллюстрация - тот же "Статский советник". Грин и Пожарский, каждый на свой лад, видят разницу между змеей и кожей. Только Грин стремится поскорее сорвать эту кожу, а Пожарский - зашить ее так, чтобы змея никуда не могла выползти.
А вот Фандорин, при всех своих несомненных достоинствах, не отличает кожу от змеи. Потому-то и остается не при делах. |